Трофей. Владимир Грузда

русское. Пока Шереметев воеводит, пока пищали по стенам пуляют, пока ратные полки не поредели в чистую – будет биться рать Московская и возьмет сию крепость, град Колывань!

      Но на языке вертелись другие слова, перед глазами рисовались иные картины. И это непотребство лезло наружу, стремясь захватить, одурманить, оболгать.

      – Всё! Хватит балагурить!

      Хлебалов со злостью сжал зубы и резко отвернулся к суконной стене. Натянул на голову вонючую рогожу и притворился спящим.

      Вновь закашлялся Филипп. Что-то вполголоса забубнил Михайло. Ему не складно вторили другие ратники. Гоготнул Степан.

      6

      Небольшой лесок, почти полностью вырубленный на нужды осаждающей армии, отделял лагерь от поля, где изредка оттачивали боевые умения воины. Сейчас, в полуверсте от десятка Лыкова, конники Большого полка упражнялись в сабельном бое. Пехота полка Левой руки, маршируя строем под зычные команды сотников, утаптывала глубокий снег левее. Толстый тысяцкий голова на гнедой ногайской кобыле внимательно поглядывал на своих ратников, и временами подстегивал их отборными ругательствами. Служивых выгнали на поле не ради подготовки, а для воспитательной взбучки.

      Все остальное московское войско уже грелось у походных костров, хлебало горячую похлебку, травило байки. И лишь их десяток съезжался, смыкал строй, отбивал атаки невидимого врага, рассыпался, обстреливая воображаемого противника стрелами, бесконечно отрабатывал приемы сшибки с вражьими пикинерами.

      Хлебалов всё время отвлекался, любуясь как дворяне резвились на боевых конях. Те готовились к настоящему делу достойному детей боярских.