Три часа утра. Ирина Минаева

досуге (точнее, на лекции по теорграмматике) он перечитал информацию в полученном от Толика блокноте. Материала хватало: здесь можно было развернуться.

      Самыми ценными являлись, пожалуй, сведения о «близких отношениях» этого типа с женой Боба Веденеева. Боб был старше Рожнова на три курса, но несколько раз им доводилось весело проводить время в одних и тех же компаниях, так что при необходимости возобновить приятельские отношения с ним проблемы не представляло.

      Боб был деловым человеком. Окончив институт кое-как, он, тем не менее, сумел устроиться переводчиком в престижном НИИ, причём не с английского – своего основного, и даже не с немецкого – второго языка, а с японского, хотя понимал в нем не больше, чем Паша Минин – в латыни. Здесь нужно пояснить, что непосредственно перед экзаменом Паша мог произнести на этом языке, а точнее, всего лишь с его элементами одну-единственную популярную на факультете фразу: «Тамбовский люпус тебе амикус».

      Самое интересное заключалось в том, что вот уже почти два года из НИИ Боба не гнали и один раз даже дали какую-то сверхплановую премию, которую он пошёл пропивать, кажется, в «Москву», – Вадим сейчас не помнил точно название кабака, в котором они тогда случайно встретились.

      Любопытно, известно ли Веденееву о том, что его распрекрасная Мэри крутит роман с этим типом?..

      Кроме того, интерес представляли также сведения о том, что комнату в коммуналке Медникову сдаёт некая Кривцова Любовь Петровна, официантка из кафе, где он подрабатывает. Можно будет сделать ему подлянку с «квартирным вопросом»: намекнуть этой особе, что есть желающие платить за её хоромы больше. Мелко всё это, конечно, но что ещё в наших условиях можно сделать? Где-нибудь на Сицилии он бы с ним, понятно, обошёлся по-другому.

      Вадим усмехнулся, представив себе красивую динамичную сцену авантюрно-мафиозного содержания.

      Вот он в сопровождении двух преданных громил-телохранителей входит в убогую комнатёнку в коммуналке. Встрёпанный гражданин Медников при их появлении прекращает пялиться в телевизор и в страхе забивается в самый дальний угол.

      Дальше надо сказать что-нибудь изысканное, например, из «Крёстного отца»: «Через минуту на этой бумаге окажется ваша подпись – или ваши мозги!» Красиво, но зачем Вадиму его подпись? Не расписку же с него брать в том, что он не намерен отбивать Стасеньку…

      В крайнем случае, можно просто набить ему морду. Но сначала – разведать обстановку.

      Разведывать её Вадим поехал в понедельник к Медникову домой. Хоть Стасенька и выбросила его номер телефона, они как-то сумели тогда встретиться, следовательно, необходимо было блокировать всяческую инициативу с его стороны.

      Юлий оказался дома. Открыв дверь, взглянул удивлённо, но тут же принял свой обычный независимый вид.

      – Заходи. – Кивнул ему на диван, сам сел на подоконник. – Чем обязан?

      – Не догадываешься? – спросил Вадим небрежно.

      – Какие-нибудь проблемы в личной жизни? – предположил Юлий с легкой тенью издёвки.

      Вадим некоторое время молча смотрел на него, чувствуя, что, пожалуй,