Николай Хмурый. Западная война. Михаил Ланцов

Но легче от этого понимания ему не становилось.

      Ещё пара мгновений. И в голову почему-то полезли сценки из фильма «Брат‐2». Странный фильм. Страшный фильм. Но такой близкий. Разум понимал, что происходящее на экране один сплошной фарс, но эмоции… они принимали всё происходящее всецело и без остатка. Поэтому Николай криво улыбнулся и, с какой-то жутковатой усталостью посмотрев на побледневшую Клеопатру, начал декламировать с максимальной выразительностью:

      Я узнал, что у меня

      Есть огромная семья.

      И тропинка, и лесок,

      В поле каждый колосок,

      Речка, небо голубое —

      Это всё моё родное.

      Это Родина моя,

      Всех люблю на свете я…

      Тишина.

      – Это… это так неожиданно? – тихо произнесла Клеопатра, не понимающая состояния своего супруга. – Ты сегодня очень особенный. Я тебя даже не узнаю.

      – А и не надо. Не понравится, – произнёс Николай ровным тоном. Он не раз уже ловил себя на мысли, что его супруга не блещет проницательностью. Да, она родила ему трёх здоровых сыновей: Ярослава, Святополка и Всеволода. Да, она очень тщательно следила за собой и в свои тридцать восемь лет даст фору многим юницам. Даже несмотря на три беременности. Кое-что, увы, «поплыло», но всё, что она могла подтянуть и привести в идеальную форму, было в этой самой идеальной форме. Её красотой и неувядающей молодостью восхищались не только в России, но и по всему миру. Он ведь не стеснялся популяризировать её как мог. Гибкая, пластичная, изящная и удивительно соблазнительная. С годами она стала только лучше. Но вот мозг… он был у неё какой-то прямой слишком. Нет, она далеко не дура, однако прозорливостью похвастаться не могла. И, несмотря на годы, проведенные рядом с супругом, зачастую совершенно не понимала, что и зачем он делает. Мотивация ускользала. Видимо, очень сказывалось воспитание в юности, когда ей оттачивали волю и тело, а мозг совсем не трогали и он рос у неё как дикий плющ. Поэтому, несмотря на иной раз проступающее раздражение, Император старался идти ей навстречу и объяснять вещи, которые она не понимала. Если была такая возможность.

      – Ну почему же? – возразила супруга. – Мне действительно хочется разобраться в тебе. Ты до такой степени полон каких-то фундаментальных противоречий, что я теряюсь.

      – Противоречий? Каких же?

      – Ой… да их масса. Например, твоё отношение к революционерам. Более последовательного борца с ними нигде в мире и не сыскать. Ты за последнее десятилетие устроил им тотальный террор. Им даже не удавалось спрятаться за границей – их или убивали, или ловили и отправляли на двадцать пять лет исправительных работ без права переписки. Как глянешь, так и сразу мысли: хуже и последовательнее тебя консерватора и охранителя и быть не должно. Но на деле ведь это не так. Ты ведь сам во многом реализуешь то, за что революционеры ратуют. Россия сейчас, наверное, самая прогрессивная страна в плане социальных