Николай Хмурый. Западная война. Михаил Ланцов

иностранцев, неверных и еретиков…

      – Ты поможешь мне похоронить отца? – прошептала эта девушка, не отводя от него глаз.

      Он сразу отвёл пистолет от неё и спросил главу ЧВК:

      – Сколько у нас времени?

      – Час точно есть. Ждём сведений от «Венатора[17]».

      – Ты понимаешь, что, если попытаешься напасть на меня или на парней, нас обоих расстреляют? Я гарантирую твою жизнь своей. Понимаешь?

      – Да, – произнесла девушка. – Ты поможешь мне похоронить отца?

      – Да.

      – Будь с ней аккуратен, – тихо произнёс глава ЧВК, хмуро глянув на бойца, что переводил, чтобы тот в этот раз помалкивал. – Она не в себе. Возможно, ей важно только похоронить отца, а всё остальное – нет. И сразу после погребения она нападёт на тебя. Будь готов.

      – А зачем? – удивился Семён.

      – Как зачем?

      – Если даже я отобьюсь, всё равно вы меня расстреляете.

      – Дурак ты, Семён!

      – Поверь… я действительно иначе не могу. Никогда ничего не просил. А тут… накрыло…

      – Ладно. Понял. Действуй.

      Янковский взял с собой бойца-переводчика, и они взялись за дело. А глава ЧВК отозвал кивком головы остальную часть взвода Янковского и тихо им сказал:

      – Приглядывайте за ним. Если что, валите. Бабу валите. Семёна не трогать. Он не в себе из-за неё. Чертовщина какая-то.

      – Может, сразу её? Ну, того?

      – Сначала посмотрим… посмотрим, да…

      Труп отца девицы закопали. А девушка, пока закапывали, сидела рядом и чуть покачивалась вперёд-назад, лишь изредка вздрагивая от выстрелов. Но вот дело сделано. Семён глянул на неё. Пустой, отсутствующий взгляд. Посмотрел на часы. Время ещё не поджимало, но требовалось собираться.

      Он подошёл и осторожно тронул её за плечо. Девушка от этого так вздрогнула, словно её током ударило. Отшатнулась. И с ужасом в глазах обернулась.

      – Пойдём. Пора уходить, – сказал Семён, и боец перевёл.

      Она покачала головой.

      – Почему?

      – Я не могу… – ответила девушка. – Сделай что должен. Прошу. Не тяни. Мне очень страшно, и мне тошно от этого чувства. Прошу. Убей.

      – Ты же пообещала…

      – Нет. Я ничего не обещала. Я просто просила похоронить отца.

      Они смотрели друг другу в глаза. Молча. Она была такая завораживающе красивая. Такая чужая. Такая не его… В груди защемило. В голове всё как-то поплыло, а в ушах зашумело, смазывая звуки и отсеивая их в изрядном количестве. Как-то разом исчезли слова, превратившись в белый шум.

      Семён отвернулся и медленно пошёл прочь. Мутным, ничего не понимающим взглядом он увидел командира ЧВК, который отрицательно покачал головой, смотря куда-то в сторону. За спиной раздался выстрел и звук опавшего тела. От чего Янковский еле устоял на ногах. И, не оборачиваясь, пошёл к грузовику. Боль… пустота… обида… Шаг. И нога не выдержала, он припал на правое колено и замер, переводя дух… пытаясь отдышаться от навалившихся на него удушливых эмоций…

      Его

17

Латинское «venator» означает «охотник». В данном случае «Венатор» – название тяжёлого дирижабля жёсткого типа, действовавшего в интересах этой группы ЧВК.