.

– она была неузнаваема. И тут же образовались две морщинки – оказывается, налет на «Базар» вовсе еще не решал всех проблем.

      Спрятав покупки и надев старый халат, Сашка полезла в кладовку. Там много всякого добра хранилось, время от времени мама с дочкой клялись все повыбрасывать и начать новую жизнь, а потом сваливали эту докуку друг на дружку раз и другой, пока не забывали о ней на несколько месяцев – до того дня, когда нужно было убрать с глаз долой что-то объемное, а места не хватало.

      В таких случаях Изора употребляла унаследованную от бабки поговорку: пришла коза до воза. Поняв, что до глубины кладовки так просто не докопаешься, упрямая доченька надела прямо поверх халата свою стильную шубку, сунула ноги в изящные сапожки и выволокла во двор, к мусорному контейнеру, целую охапку всякой рухляди. А возвращалась Сашка бегом – заметила идущую через двор маму, да не одну, а с гостьей.

      Войдя в прихожую, Изора увидела на полу кучу старья и остолбенела.

      – О! Тьфу! Тут у нас что – Мамай прошел?!

      – Так Новый год же скоро, ты сама хотела убраться как следует! – радостно сообщила чумазая от пыли доченька. И то, и другое было чистой правдой, поэтому сбитая с толку Изора мелко закивала.

      – Ну, вот что, – сказала она. – У нас гости все-таки, давай сворачивай уборку.

      – Как скажешь, мама. Я хотела, как лучше…

      Дара внимательно посмотрела на девицу. В отличие от Изоры она сразу сообразила – с этой уборкой что-то не так. Но портить ребенку игру не стала – тем более, что любопытная мысль пришла ей в голову.

      – Затолкай все обратно, умойся, сними с себя эту дрянь, а потом я тебя своей крестной как положено представлю, – распорядилась Изора. Но Дара вышла вперед.

      – Все то же самое – но с точностью до наоборот, – вот так крестная отменила распоряжение крестницы. – Я не голодна, сейчас переоденусь, и мы с Сашей сделаем твоей кладовке последний день Помпеи.

      – Ты, крестненькая?!

      – А почему бы нет?

      Кладовка была не маленькая, два на полтора, и еще с антресолями. Добра там скопилось – хоть музей открывай. Дара откопала Изорину сумку того фасона «ладья», какой был в моде, когда она еще не уехала из города, и принесла на кухню, где крестница готовила ужин.

      – Давай-ка освежи мне ее, буду носить.

      – Она же сто лет как вышла из моды.

      – Значит, завтра обратно войдет в моду.

      Там же нашлась вязаная крючком полосатая треугольная шаль, тоже примерно той эпохи. Дара ее распялила на руках и убедилась, что моли в Изорином хозяйстве не водится, – целительницы гоняли эту нечисть, как и мышей с крысами, кто – заговором, кто – особо подобранными и тоже наговоренными травами.

      – Годится! – одобрила Дара. – А это…

      – Это выбрасывать не надо, – тихонько сказала Сашка. – У мамы ноги болят, она их зимой иногда надевает.

      И поскорее забрала у чересчур активной гостьи старые мамины сапоги на платформе, без молнии и с подкладкой из натуральной овчины.

      – Что же она не полечится? – удивилась Дара.

      – Ей тетя