Страга Севера. Сергей Алексеев

Я показал ему картины Константина Васильева, – сказал Русинов. – Авега был возбужден… И упомянул «сокровища Вар-Вар».

      – Кто подсказал тебе? Кто посоветовал это сделать?

      – Никто. Я сам пришел к этой мысли.

      Стратиг поправил на плечах доху и сел к камину в тронное кресло. Русинов оставался у порога.

      – Изгои после этого заметили тебя, предложили работу?

      – Да, это определило мою судьбу…

      – Ты был доволен ею?

      – Несколько лет был доволен…

      Он снова взглянул из-за плеча.

      – А ты сам не мог прийти к мысли, что соприкоснулся с миром, который не можешь понять и объяснить? Тебя не одолевали сомнения? Душа твоя не протестовала? Не возникало чувство, что совершаешь неправедное дело, что приносишь вред?

      – Я был слепым, как все изгои, – признался Русинов. – Довлела страсть к поиску. Хотел объяснить необъяснимое…

      – Страсть к поиску, – проворчал Стратиг, грея руки у камина. – Весь мир одержим лишь страстью… Кто вселил эту болезнь? Кто свел с ума человечество?.. Надеюсь, теперь ты осознал, что это дурная болезнь, приводящая к слепоте разума и сердца?

      – Да, Стратиг…

      – А осознал ли ты, Мамонт, что погубил художника, Авегу и, наконец, Страгу Севера? – медленно проговорил он.

      Русинов ощутил внутренний протест против такого обвинения: по крайней мере Страга погиб из-за того, что Русинов притащил за собой к заповедному камню бандитов генерала Тарасова. В остальных случаях его вина все-таки была косвенной…

      Но ответил покорно:

      – Осознал.

      Стратиг сделал длинную паузу, нахохлившись в своем троне, как дремлющий орел.

      – Ты искал золото… По моей воле тебе показали металл, и ты дал слово покинуть Урал. Почему же ты нарушил свою клятву?

      – Мне стало ясно, что истинные «сокровища Вар-Вар» – не золото и алмазы.

      – Кто тебе подсказал это?

      – Никто.

      – Ты пришел сам к такой мысли?

      – Да, Стратиг. Было бы слишком просто, если бы суть «сокровищ Вар-Вар» заключалась в драгоценностях. Я понял, что ты брал слово, чтобы избавиться от изгоя. И ты прав: изгой, одержимый страстью, может принести только вред. Это дурак.

      – Это не всегда дурак, – заметил Стратиг. – Кощей – тот же страстный и истеричный изгой, но владеющий рассудком… И все-таки ты искал золото?

      – Я жил в мире изгоев и искал то, что ищут все, – ответил Русинов. – И когда нашел – почувствовал отвращение к этому металлу. Я словно заболел. Казалось, жизнь кончилась… Меня утешало лишь то, что я видел изделия из золота, принадлежащие высочайшей культуре. Культуре, которая презирала, попирала ногами материальные сокровища. Значит, у нее были другие ценности…

      – Простая логика, – задумчиво проронил Стратиг и указал на кресло с другой стороны камина. – Садись, Мамонт.

      Русинов поправил медвежью шкуру на спинке и сел. Кажется, допрос закончился.

      – Должно быть, ты понимаешь, что