Александр Суворов. Сергей Тимофеевич Григорьев

Александр, – вы Ганнибалом прозываетесь?

      Ганнибал усмехнулся:

      – Быть мне Ганнибалом – тоже воля Петра Алексеевича. Он так прозвал меня в чаянии, что я свершу великие военные подвиги вроде моего карфагенского тезки. Смотри на меня, отрок, и поучайся. Ты видишь на плече моем эполет[17] и аксельбант[18]. Я – генерал. Но из какого я возник ничтожества!.. Ты, стало быть, читаешь Ролленеву историю про Ганнибаловы похождения – сие похвально, хотя то и сказки. А вот послушай, коли тебе любопытно, мою простую историю. Не покажется ли она тебе сказкой, хотя то и быль…

      И отец и мать Александра успокоились, видя, что важный гость ничуть не рассердился на неловкие выходки их сына. Они с почтительным вниманием слушали неторопливый рассказ Ганнибала, хотя только одному Александру рассказ этот был новым.

      – Был я арапчонком в серале[19] у турецкого султана, откуда меня выкрали, потом привезли в невскую столицу и подарили Петру. Коль скоро я вырос, Петр Алексеевич послал меня в Париж учиться военным наукам. Вернулся я, гораздо зная инженерное дело и фортификацию[20], и сделан был капралом Преображенского полка. В мое капральство отдали из недорослей нескольких солдат, с тем чтобы я их научил арифметике, тригонометрии, геометрии планов, фортификации. В моем капральстве был твой отец, о чем, я чаю, он тебе говаривал…

      Василий Иванович проговорил, вздыхая:

      – Беда моя, что Александр только военными делами и бредит!

      – Какая же в том беда?

      – Да вот спроси мою Авдотью Федосеевну, – с досадой ответил Василий Иванович. – Она мать…

      Авдотья Федосеевна не садилась и чинно слушала разговор мужчин, сложив жеманно руки накрест. Когда же Ганнибал к ней обратился, она церемонно присела и ответила:

      – Помилуй, государь мой, да какой же из Сашеньки воин выйти может? Ему двенадцатый ведь годок, а дать можно от силы девять. Хилый, хлипкий. Солдату надо быть уверенному, красивому, видному, а он у меня, как девочка, застенчив. А хоть он мне мил и такой, голубчик, – какой же из него может выйти генерал? Вот вы, сударь мой, у вас и осанка, и рост, и вид, и красота мужская, – польстила в заключение сановному гостю Авдотья Федосеевна.

      – Я сейчас, сейчас! – внезапно срываясь со скамьи, закричал Александр и выбежал из горницы в сени.

      – Что с ним? Живот схватило? Или я ему наскучил? – изумился Ганнибал, прислушиваясь к топоту по лестнице.

      – Помилуй, что ты, Абрам Петрович! Он у нас уж такой перпетуй-мобиль[21]!

      – Василий Иванович, в какой ты записал Александра полк? В свой, Преображенский? – спросил Ганнибал.

      – Ни в какой.

      – Как же это могло случиться? Ты упустил столько времени! Ведь сверстники его уже капралы.

      – Вина не моя… Родился он у нас хилый. Я думал было тотчас же записать в свой полк – мать вступилась. Я подумал: куда спешить? Погодим – может быть, он и не выживет. Прошел годок, а тут вышел указ, чтобы младенцев

17

Эполеты – наплечные знаки различия воинского звания на военной форме.

18

Аксельбант – наплечный нитяной плетеный шнур с металлическими наконечниками.

19

Сераль – внутренние покои султанского дворца, а также гарем – покои для наложниц.

20

Фортификация – область военно-инженерного искусства, наука о способах создания искусственных укрытий и препятствий для защиты войск.

21

Искаженное «перпетуум-мобиле» (лат. perpetuum mobile) – «вечный двигатель».