Волшебство по наследству. Светлана Лубенец

к тебе на свидание. К вам никто не приставал?

      – Никто. По крайней мере, пока мы были вместе... Он часов в десять довел меня до подъезда, и мы расстались.

      – И ты даже не можешь предположить, кто мог к нему привязаться?

      – Еще как могу! – бросила Яна и, не оглядываясь на подругу, побежала к школе.

* * *

      Прямо в гардеробе она прижала к вешалкам с куртками Брыкуна и, с ненавистью глядя в его крапчатые глаза, по-змеиному прошипела:

      – Ну, гад! Это ты! Я знаю!

      – О чем ты? – Брыкун оторвал от свитера ее руки и независимо скрестил на груди свои.

      – Это ты... Шереметьева... За что? – Яна пылающими глазами чуть ли не прожигала Брыкуна насквозь.

      – Догадайся! – не стал отнекиваться Колька.

      – Я же все равно в тебя не влюблюсь! Неужели не ясно?!

      – А вдруг!

      – Никаких «вдруг»! Я теперь тебя просто ненавижу! – выкрикнула Яна и сама удивилась, что ничуть не преувеличивает. Она готова была стереть Кольку с лица земли.

      – А его? – Глаза Брыкуна опять, как у универсама, злобно сверкнули.

      – Кого? – осторожно поинтересовалась и сразу стихла Яна. Неужели Колька догадался про Князева?

      – Ясно кого. Шереметьева! Влюбилась в него, да?

      – Дурак ты, Колька, – напряжение сразу отпустило Яну, и она даже слабо улыбнулась. – Я в него не влюблена. Клянусь!

      – Зачем же тогда вы с ним шли, как парочка голубков? – Теперь на Кузнецову грудью наступал Колька.

      – Ни за чем! Не твоего ума дело! – опять рассердилась она. – Лучше скажи, что ты Витьке сделал? Почему он в больнице?

      – В больнице? – растерялся и даже побледнел Брыкун. – Врешь! Не может быть!

      – Может! Да расскажи же ты наконец, как дело было!

      – Ну... дал ему пару раз, и все...

      – А он?

      – А что он?

      – Дрался с тобой?

      – Не мог...

      – Почему?!

      – Да я сзади... Он не видел... – Глаза Брыкуна из злобных стали виноватыми.

      – Ну, негодяй! – Яна опять яростно вцепилась в его свитер. – Это же подло!

      – А я, может, был в состоянии аффекта. Не контролировал себя, понятно?

      – Врешь ты все! Просто от природы ты – злобный гад!

      – Я не гад. Ты мне просто здорово нравишься, а встречаешься с ним. Тут любой не выдержал бы!

      Яна напоследок ткнула Брыкуна кулачком в грудь, вышла из гардероба в вестибюль и увидела Князева с Танькой.

      – Юра! – впервые обратилась она к предмету своих мечтаний без всякого трепета. – Что с Витькой?

      – Вроде ногу сломал. Упал неловко. Сложный какой-то перелом, винтовой.

      – В какой он больнице?

      – В нашей, многопрофильной, у бассейна. Мы с Таней к нему после уроков собираемся. Пойдешь с нами?

      – Нет. Я пойду без вас. Вечером. Предупредите его.

* * *

      Вчера еще смугло-оливковое лицо Шереметьева бледно голубело на желтой казенной подушке.

      – Очень болит? – участливо спросила Яна и выложила на тумбочку два апельсина и яблоки.

      – Да так... средне... – улыбнулся Витька. –