Волшебство по наследству. Светлана Лубенец

ответила Яна.

      Это объяснение маме тоже почему-то показалось подозрительным. Она поджала губы и строго сказала:

      – Ну-ка посмотри мне в глаза!

      Удивленная Яна подняла голову:

      – Ну смотрю! И что?

      Мама вгляделась в ее зрачки, нервно облизнула губы и каким-то новым голосом спросила:

      – А ты... случайно... чего-нибудь... не употребляешь?

      – Чего?! – взвилась Яна.

      – Ну, не надо так сердиться. Я же просто так спросила. На всякий случай, – виновато зачастила мама. – Главное же, предупредить несчастье... а то потом, сама знаешь, уже ничего нельзя будет сделать...

      – Мама! Ты совсем сошла с ума! Я не наркоманка! Я не курю, не пью и даже не беременная!

      Мама всхлипнула и закрыла лицо кухонным полотенцем. Яна поняла, что переборщила. Она обняла маму за плечи и, как могла, ласковее сказала:

      – Ну... ладно... не сердись... Мне просто не нравится, когда меня подозревают во всяких гнусностях. Если хочешь, я даже могу чего-нибудь съесть!

      После ужина, который Яна с трудом в себя впихнула, чтобы только порадовать маму, она еще раза четыре позвонила Таньке. Той по-прежнему не было дома. В одиннадцать тридцать пять самохинская мамаша раздраженным голосом сказала, что Таня уже спит и что Яне неплохо было бы последовать ее примеру.

      Ночью Яна Кузнецова спала плохо, окончательно проснулась слишком рано и еле дождалась того времени, когда можно будет зайти за Танькой. Она застала ее крутящейся у зеркала в своей собственной роковой блузочке. Самохина завязала высоко на затылке хвост, потом распустила его и завязала два хвостика над ушами, потом распустила и их, расчесала волосы щеткой и, заглянув через зеркало в глаза Яне, спросила:

      – Вроде бы так лучше, да?

      Яна была согласна, что так лучше, но намеренно небрежно бросила:

      – По-моему, с хвостами оригинальней.

      – Ты думаешь? – с сомнением в голосе переспросила Таня, и Яна почувствовала, что завязывать хвосты над ушами она не будет.

      Так оно и случилось. Самохина крутанулась на одной ножке и, обернувшись таким образом к Яне, счастливо пропела:

      – Если я буду снова завязывать хвосты, мы в школу опоздаем. Я уж лучше так!

      – Конечно, лучше так, – изо всех сил старалась сдержать раздражение Яна, – потому что ты еще должна успеть снять блузку. Меня вчера мама уже спрашивала, куда я ее дела, – вдохновенно соврала она.

      – Ну, Яночка! – взмолилась Таня. – Я только один разочек схожу в ней в школу! Она такая блестящая, что Людмила Семеновна тут же прогундосит, чтобы я уже завтра в ней являться в класс не смела. Я и не приду. Ну, пожалуйста... Только сегодня...

      Яна кивнула, потому что ссориться с Самохиной насовсем было еще рано. Она еще не выполнила всей отведенной для нее роли. С одной стороны, Кузнецовой очень хотелось расспросить Таньку о свидании, но с другой – совершенно не хотелось подавать вида, что это ее сильно интересует.

      В лифте она все-таки не выдержала и спросила как можно небрежнее:

      –