Путевой светлячок. Ольга Гусейнова

так, как надо мной – кормилица Милена. Но та тоже была человеком, и когда мне исполнилось десять, отец приказал ей покинуть наше поместье – незачем, мол, высокородной эльфийке перенимать человеческие привычки. Но именно благодаря Милене я узнала, что такое любовь матери к своему ребенку, что такое забота и нежность.

      Из-за отстраненности и холодности отца я всегда была в значительной мере предоставлена самой себе. До обеда со мной занималась гувернантка из аристократического, но обедневшего эльфийского рода – светлых, конечно же. Вот та как раз меня откровенно не любила и даже в мелочах, исподволь, показывала, какая у нее ученица неполноценная, недостойная и несовершенная. Но мои успехи в учебе отец проверял лично, чем заставлял учительницу усердно и старательно выполнять свою работу, пока я не стала совершеннолетней. Сие событие не могло не порадовать меня хотя бы такой мелочью, как расставание с гувернанткой. Мне долго не забыть тот пылающий презрением взгляд, которым эта злюка – как я называла ее про себя, а кое-кто и вслух, правда, за глаза – одаривала мой длинный, покрытый коротким плюшевым ворсом хвост с серебристой кисточкой на конце.

      Ей потребовался год, чтобы приучить меня скрывать свой темноэльфийский хвост под подолами длинных платьев, обвивая его вокруг бедра. Если же он нечаянно бесконтрольно высовывался наружу, гувернантка с ядовитой усмешкой наступала на очень чувствительный кончик, из-за чего я резко вскрикивала от боли. Еще одним моим недостатком в ее глазах стала торчащая из-под верхней губы пара белоснежных клыков. По ее приказу мне приходилось в присутствии посторонних эльфов превращать свой рот в подобие куриной гузки, чтобы их спрятать. Но своего гувернантка добилась – скрывая наиболее характерные отличия, выдающие мою принадлежность к темным, я вполне могла сойти за «свою» в обществе светлых эльфов. Даже отец был доволен этим фактом, когда возил меня в столицу для представления ко двору. И только меня удручала необходимость по чьей-то прихоти скрывать часть себя, словно я – действительно второй сорт, недостойная.

      По правилам, после обеда высокородные эльфийки должны были отдыхать. Я же от безделья сбегала на конюшню, на кухню или просто в лес. И однажды, еще когда мне было лет шесть, случайно познакомилась с дриадой по имени Ниса, обитавшей в большом раскидистом дубе на берегу лесного озера.

      Именно Ниса, спустя какое-то время после нашей встречи, начала развивать мой целительский дар и учить лекарскому делу. К моему неожиданному везению, отец, узнав об этом, заключил с маленьким лесным народцем договор: за мое обучение дриады получили некоторые преференции. Участок леса, где обосновалась моя новая учительница, стал заповедной территорией для жителей нашего поместья.

      Больше двадцати лет дриада была моей самой близкой подругой, воспитательницей и жилеткой, в которую я плакалась, выплескивая детские обиды. Вдвоем мы обследовали леса поместья на несколько километров вокруг. Ниса научила меня, как слышать и чувствовать