Остап Бендер в Крыму. Анатолий Вилинович

палату вошел розовощекий, грузный «больной» с мичманкой на голове. К его больничному халату она шла также, как сомбреро к фартуку дворника. Он целыми днями шатался по больнице, узнавал новости, анекдоты и тут же пересказывал их в других местах.

      – Я дико извиняюсь, – заговорщически обвел он всех выпученными глазами. – Слышали новый анекдот? – И не ожидая ответа, начал. – Кораблекрушение. Спасатели вытаскивают утопающих в шлюпку за волосы. Одного за волосы, другого, третьего… А четвертый безволосый. Спасатель хлопает его по голове и говорит: «Сэр, нам не до шуток, дайте голову».

      Смех заполнил палату. Из-за болей в суставах Бендер только улыбнулся. А хмурый его сосед с забинтованной шеей снова пробурчал:

      – Кораблекрушение, а им смешно…

      Но его соседи к таким замечаниям уже привыкли. Каждому уже захотелось рассказать свой анекдот. Но гипсорукий завладевает вниманием палаты и начинает:

      – Зяма спрашивает моряка: «Это вы спасли моего Абрашу?». «Ну я». «И вы ныряли на глубину?». «Ну нырял». «А кепочку его там не видели?».

      Вся палата надсаживается от смеха. И не слышит бубнеж забинтованного полоскателя.

      – Спас ребенка, а ему кепочка… Скряга… – скучно произносит он.

      – Тише, – взвизгнула мичманка в халате. – Кессонщик тоже хочет что-то нам рассказать.

      Наступила тишина, и голос Бендера не совсем бодро заговорил:

      – Бандерша портового притона выходит на балкон и кричит: «Котельщик! Котельщик! Перестаньте топить! У меня клиент соскальзывает!»

      Ложки, вилки, тарелки забряцали от громового смеха. И только хмурый полоскатель горла свое:

      – Летом разве топят…

      – А вот еще, – продолжал Остап, поддавшись общему настроению. – В порту одессит спрашивает: «Эй, на шхуне! На работу берете?». «Нет, не берем». «Счастье ваше, а то бы я вам наработал».

      – А вот еще, слышали! Я расскажу…

      Затараторили наперебой гипсорукий и Морякин после смеха. И понеслись анекдоты один за другим, веселя сытое послеобеденное сообщество соседей по палате великого искателя подводных сокровищ. И даже пришедший зачинщик в мичманке не удержался, чтобы не рассказать еще один анекдот из своего запаса.

      – «Марья Павловна, откройте», – начал он. – «Уже поздно, я в рубашке», – она ему из-за двери. А он ей: «Откройте, и посмотрите, чем я стучу».

      Питомцы палаты умирали от смеха. Но тут вошел главврач Ярокин, – и все умолкли.

      – 3-здоровые? Пора выписываться, а? – обвел он всех изучающим взглядом. И собрался еще что-то сказать, но появилась регистраторша больницы и подала ему записку:

      – Вот прислали… – запыхавшись, промолвила она.

      Ярокин прочел бумагу и молча уставился на забинтованного человека без юмора.

      – Где же возьму этому самому Кабакину отдельную палату? – перевел он свой взор на «мичманку». – Если даже всех анекдотчиков выпишу… – и ушел, сопровождаемый регистраторшей.

      А соседи Бендера по палате долго еще смотрели на дверь, за которой скрылся главврач,