Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй. Павел Олегович Михель

кроме помех там ничего не было. Наконец, мы остановились напротив подъезда, откуда я много лет ходил по утрам в самое ненавистное место, и куда зачастую возвращался побитый и уставший. Столько воспоминаний…

      Выйдя из машины, каждый достал своё оружие. На всякий случай.

      Двери всех подъездов были настежь открыты, и лишь горочка снега немного забралась внутрь.

      – Будьте осторожны, – сказал Паша.

      – А какой этаж? – спросила Женя.

      – Шестой, – ответил Паша.

      Мы шли по лестнице медленно, тщательно просвечивая каждый угол, хоть внутри и было достаточно светло. Но в подъезде никого не оказалось. Ни восставших, ни, тем более, людей. Через несколько минут мы поднялись на нужный этаж. Двери в шахту лифта здесь были приоткрыты, и за ними, где-то в темноте, пряталась смерть. Мы пошли дальше, и, наконец, оказались перед дверью, где сверху всё ещё висели почерневшие, когда-то жёлтые, цифры «74». Паша снял рюкзак и открыл маленький отсек, запустил туда руку. Послышался звон ключей, а через несколько секунд он их достал. Это были те самые его ключи. Его ключи, как я их запомнил. Даже брелок с санатория, где он с лучшим школьным другом, остался.

      – Это ведь твои ключи, да? – удивлённо, спросил я.

      – Да, – улыбнулся Паша. – Они у меня до сих пор остались.

      – А я вот свои давно потерял, – удручённо ответил я.

      Паша ничего не ответил и открыл дверь. Внутри стоял затхлый запах.

      – Блин… – бросил Паша, и забежал внутрь. – Так и знал! Это из холодильника. Всё стухло… Тут вообще какая-то жесть внутри, – сказал он из кухни. Мы вошли внутрь, и я закрыл дверь. Сейчас мы все оказались в маленькой прихожей. Воспоминания огромной волной мигом нахлынули: отметки роста на двери в комнату, старое зеркало, цветочки на обоях, старый ковёр на полу…

      «Сколько лет я здесь был, даже не замечая всей прелести обычной жизни. Но тот мир уже невозможно вернуть…»

      Прошёл в свою комнату. Здесь всё осталось точно так же, как и было, когда я уходил отсюда год назад. Только, будто, всё стало вдруг меньше. Под окном всё так же стоял стол с компьютером, а слева была кровать. А перед ней шкаф. И дверца всё так же осталась открыта. Только появился огромный слой пыли.

      Сейчас с зеркала на меня смотрел какой-то незнакомый человек. Его грязное строгое лицо было уставшим, а глаза выглядели так, будто хотели закрываться навсегда. От плаксивого мальчика не осталось и следа. Теперь, по сути, это был выжженный взрослый мужчина.

      Невольно усмехнулся: всегда казалось, что буду единственным, кто никогда не повзрослеет, но это случилось даже раньше, чем стукнуло восемнадцать.

      «Все так думают, но потом забывают как были детьми», – сказал Голос.

      «А ведь мне уже семнадцать… Не знаю, когда именно, но уверен, что исполнилось».

      Отошёл от зеркала и упал на кровать. За окном небо уже начало, потихоньку, темнеть. Глаза медленно закрылись, а разум укутал туман, который уносил меня прочь.

* * *

      ― Костя, спишь