Алмазное сердце. Ирина Шевченко

вы разнюнились, дорогуша.

      То, что в мою дверь, подбирая юбки, вплыла дэйна Агата, меня не удивило, словно призраки посещают меня ежедневно.

      – Мне так жаль, – всхлипнула я, не зная, что принято говорить покойникам.

      – Жаль? – Привидение поморщилось. – Кого? Викторию?

      – Викторию?! – вскочила я.

      – А что, сегодня еще кто-то умер? – удивилась баронесса.

      Только тогда я поняла свою ошибку: на вилле две дэйны Солсети. Было.

      Джед

      Вышел в окно и вошел тем же способом, но теперь уже в свой гостиничный номер.

      – Все в порядке? – спросил я Унго, прежде чем тайлубиец успел открыть рот.

      – Да, дэй Джед. Прислуга уверена, что вы приболели и никуда не выходили, дважды заказывали чай, а после – теплое вино с корицей. А как все прошло у вас?

      – Никак, – махнул я рукой, падая на постель. – Прогулялся по пляжу, поглядел на звезды… И от вина с корицей сейчас не отказался бы.

      Унго виновато покосился на пустой бокал.

      – С утра расскажу тебе все, – обещал я. – Только не буди меня рано. Все равно никуда не едем, задержимся еще на пару дней. И пройдись по городу завтра, разузнай, что случилось на вилле Солсети.

      Ситуация вышла из-под контроля, и все, что мне оставалось, – ждать.

      Глава 6

      Лисанна

      Поспала я от силы часа два за всю ночь. Мешали голоса в саду, незнакомые люди, заполонившие дом, и собственные мысли.

      С утра дэй Рудольф не стрелял, как обычно, дэй Стефан не ходил на конюшню, а дэй Герберт был непривычно трезв и оттого казался больным. Все такой же оставалась только дэйна Агата: она с аппетитом позавтракала, а после занялась обычным разбором почты, вскользь предупредив:

      – Не расходитесь. Должен прийти дознаватель, чтобы со всеми поговорить.

      Со следователем, полным пожилым мужчиной с блестящей от испарины лысиной и сосудистой сеткой на дряблых щеках, я общалась еще ночью: он спрашивал, не видела ли я чего-нибудь, а я плакала и мотала головой.

      Но ближе к полудню в доме появился совсем другой человек, и начались совсем другие расспросы.

      Новый дознаватель расположился в кабинете баронессы и по одному вызывал к себе обитателей дома. Делал он это в только ему понятном порядке: сначала поговорил с хозяйкой, потом взялся за прислугу. Я не знала, когда придет моя очередь, и ожидание стало настоящей пыткой. Шкатулка Виктории лежала в шкафу, завернутая в рубашку, и мне казалось, что вот-вот ко мне вломятся дюжие стражники, перероют тут все, как накануне в комнате убитой, найдут украденное, скрутят мне руки и на глазах у всех погрузят в черную карету с решетками на окнах.

      Неудивительно, что при таких мыслях я вздрагивала от каждого шороха, а стук в дверь пугал чуть ли не до потери сознания. Но в первый раз стучала баронесса, велела зайти к ней после разговора со следователем, а во второй – зареванная Лита, горничная, которая обнаружила труп, спросила каких-нибудь капель от нервов.

      – Мы фейерверк глядели, – рассказывала