Пиррова победа. Андрей Константинов

Там у народа своих заморочек хватает. Мигалки им не положены, спецокраска – тоже, крутых тачек практически нет. Им же главное – не выделяться. Потому все кому не лень «опушников» подрезать норовят, дороги не уступают. Словом, демонстрируют глубочайшее презрение.

      Холин с сомнением покачал головой:

      – В презрение охотно верю, но вот техническую сторону мероприятия я себе слабо представляю. У «семерки» даже само месторасположение гаража – секретное. И чего ж, неужели попа запустили в святая святых?

      – Ну да. Запустили, – подтвердил Афанасьев. – Один из экипажей «наружки» специально отправили в храм за батюшкой и доставили его в гараж с тщательным соблюдением режима секретности. Чуть ли не глаза завязывали священнослужителю!

      – Блеск! И чего?

      – И тот, соответственно, провел чин освящения служебных автомобилей, которые отныне ни в коем разе не должны попадать в неприятные истории на дороге. Кроме того, освящение должно было обеспечить машинам «наружки» защиту от поломок и угонов.

      – Ну и как? Обеспечило?

      – Понятия не имею.

      – Кошмар какой! На дворе двадцать первый век, а тут – натуральной воды мракобесие.

      – Знаешь, Гриш, я бы советовал тебе не рассуждать о вещах, в которых ты абсолютно не разбираешься и не понимаешь, – предостерегающе сказал Крутов. – К слову, мракобесие здесь ни при чем. Просто ожидание чуда есть одна из слабостей русского народа.

      – Глыбко! – похвалил Афанасьев. – Сам придумал?

      – Нет. Это Бердяев сказал.

      – Хорошо сказал.

      – Это какой Бердяев? Часом, не замначальника 5-й ОРЧ? – заинтересовался Холин.

      – Нет. Это русский философ. Классик и по большому счету гений, – провел краткий ликбез Крутов.

      – Понятно. Но, кстати, этот, который из ОРЧ, тоже любил это дело.

      – В смысле выпить?

      – Выпить само собой. А потом пофилософствовать. Помню, собрались мы как-то в «Ровеснике», был такой злачный шалман на Большом Сампсониевском. Накатили, как водится, пивка с водярой. А Бердяев возьми да и выдай, причем экспромтом: «Если бы алкоголя не было, его надо было бы придумать как средство благодарности: иной раз „спасибо“ бывает мало, а деньги – не к месту, да и обидеться могут хорошие люди»[2].

      – И этот хорошо сказал, – согласился Афанасьев.

      – Слушай, Жека! – Холину все никак не давало покоя таинство окропления. – А вот если, к примеру, освятить личное табельное оружие? Будет оно тогда само в «десятку» палить?

      – Если не ошибаюсь, теоретически священнослужители могут освятить любую вещь, которая дорога человеку. Но! При условии, если она не противна Богу, – объяснил Крутов. – Так что на табельное оружие чин освящения наложен быть не может. Условно говоря: с божьей помощью прицел не поправить.

      – А жаль, – словно бы даже расстроился Холин. – Хоть какая-то польза.

      – Ну, наконец!

2

Здесь по части «экспромта» кто-то явно слукавил: или Гриша, или цитируемый им Бердяев. На самом деле сия «крылатая фраза» принадлежит перу флотского писателя Виктора Юрьевича Белько.