Пиррова победа. Андрей Константинов

выходим! – не открывая глаз, пьяно отреагировал на последнюю фразу Холин.

      – Молчи уж, юбиляр хренов! Гришк, знаешь, что роднит тебя с прекрасным весенним садом? Вам обоим пора вставать на просушку.

      – Вопрос не ко времени. Обратитесь весной и по форме, – промычал юбиляр.

      – А фитнес-центр случайно не тот, который во «Владимирском Пассаже»? – неожиданно вспомнив, уточнила Ольга.

      – Он самый. А что?

      – У меня там бывшая однокурсница работает. Инструктором.

      – Так это же чудесно! – просиял Мешок. – Слушай, Олька, а давай-ка ты к ней на днях подскочишь и под каким-нибудь залегендированным предлогом переговоришь?

      – На предмет?

      – На предмет частоты появления в их заведении господина Гурцелая. Описание морально-волевых качеств, равно как вредных и не вполне привычек клиента, также приветствуется.

      – Это приказ?

      – Нет. Всего лишь дружеская просьба.

      – Тогда не поеду. Я уже сказала: мне не нравится эта затея.

      Андрей нахмурился:

      – Хорошо. Если тебе так проще, будем считать, что это приказ.

      – А что, Андрей Иванович, с начальником подразделения эту тему вы уже согласовали?

      – Ох и язва ты, Олька!

      – Главное, чтоб не сибирская, – донеслось из «прекрасного весеннего сада». – Остальные лечатся!..

      Санкт-Петербург,

      Южное кладбище,

      30 августа 2009 года,

      воскресенье, 13:42 мск

      «Вот так и живем: завтра – день рождения, послезавтра – похороны».

      Южное кладбище – жуткое кладбище. Представьте себе триста га чистого поля, на которых уместилось под пять миллионов захоронений. Второй Петербург! При этом если у центрального входа еще живет какая-то дающая тень растительность, то метров через сто – двести начинается настоящая пустыня, где теснятся и громоздятся, налезая одна на другую, могилы-могилы-могилы… И, словно бы в насмешку, магистральные аллейки-дорожки, петляющие между ними, носят романтические названия – березовая, ореховая, вишневая…

      Вот уж воистину – парк. Не культуры, но вечного отдыха…

      …Временно превращенная в катафалк «маршрутка» стояла неподалеку от свежевырытой могилы в далеко не самом престижном, но и не совсем «отстойном» участке кладбища. Трое «гоблинов», на долю которых выпала миссия забрать гроб с Демидычем из морга, мрачно курили в сторонке, дожидаясь приезда остальных участников скорбной церемонии.

      – Плохая примета – покойника на служебной машине перевозить, – ворчливо заметил Афанасьев.

      – Преподобный Иоанн Кронштадтский говорил: «Не верьте в глупые приметы, не будьте суеверными, и приметы не будут сбываться».

      – А мне, Женя, твой Кронштадтский не указ. Сейчас вон модно иконки-образа на приборную панель лепить. И что, многих это спасало от ДТП?

      – А что, Сергеич,