Жнецы Страданий. Алёна Харитонова

последовать его примеру.

      – Что? – спросила она и с ужасом увидела: солнце клонится к закату.

      Скоро ночь, а вокруг непролазная чаща и ни заимки, ни избенки, ни землянки с обережными знаками!

      От страха свело живот.

      Мужчина тем временем неторопливо спешился и шагнул в сторону раскинувшегося у дороги березняка. Спутница последовала его примеру и, схватив лошадку под уздцы, поспешила следом.

      Ей было страшно. Хотелось забиться куда-нибудь под кочку, стать маленькой-маленькой и затаиться до утра, трясясь и обмирая. Ночь! И нет крова, под которым можно укрыться!

      Тем временем крефф невозмутимо снимал с коня поклажу, расстилал на земле толстый войлок, готовился развести костер. Он что же, собирается ночевать под открытым небом?

      – Господин, – тряским от почтения и страха голосом осмелилась спросить девушка, – мы разве не будем искать, где спрятаться?

      Он покачал головой, не считая нужным отвечать.

      У Лесаны засосало под ложечкой. Она была испугана, чувствовала себя глупой и жалкой. Пока обережник обустраивал ночлег, девушка непослушными от волнения руками готовила себе ложе. Сумерки наползали медленно, но несчастной уже казалось, что чаща наполнилась звуками дикой жизни – где-то стонало, рычало и ухало.

      – Господин…

      Он прервал ее:

      – Если тебе дали в дорогу еды, доставай и ешь. Если надо в кусты – иди, но быстро.

      Она покраснела, однако поспешила прислушаться к этому своевременному совету. Когда же дочка гончара вернулась к костру, ее спутник лежал, вытянувшись на войлоке, и отдыхал.

      Впервые Лесана подумала о том, что ему, должно быть, мало радости скитаться по деревням и собирать вот таких, как она – дрожащих жалких девок, боящихся каждого шороха. Нешто это жизнь – трястись день и ночь в седле, объезжая отдаленные поселения, ночуя каждый раз в незнакомом месте? Она не представляла себе такого бытья, и потому пожалела молчаливого странника.

      Открывая берестяной кузовок с лепешками и вдыхая сдобный сытный запах, девушка задумалась: а был ли у креффа дом? Жена, мать, дети? Кажется он совсем одиноким. Лесана поднялась на ноги и подошла к спутнику.

      – Угощайся.

      Он по-прежнему молча сел, взял две лепешки, кусок мяса и неторопливо принялся есть.

      Сотрапезница исподволь за ним наблюдала. Она не видала еще подобных людей – молчаливых и с таким остановившимся взглядом, по которому не поймешь, о чем сейчас думает его обладатель. Девушке захотелось подружиться со своим странным спутником. Ну неразговорчивый, и что? Из дядьки ее тоже двух слов за седмицу не вытянешь, но ведь человек он хороший. Просто неболтливый. Так, может, и этот такой же? Ведь за что бы ему ее не любить? Верно, не за что.

      – Когда мы приедем в Цитадель? – тихо спросила Лесана.

      – Через шесть дней, – последовал равнодушный ответ.

      Шесть дней! Так далеко!

      – Ты наелся?

      – Да. Пора спать.

      Подзабытый ужас вновь