Те, которые. Андрей Жвалевский

Особенно когда осознаешь, что эти банкноты тобою честно заработаны.

      – Восемнадцать тысяч, – бормотал Миша. – Раз, два, три…

      – А можно, – неожиданно для себя попросил я, – я возьму пачку?

      – Вообще-то это и так все тебе, – удивленно сказал Меценат.

      – Это только наличные! – торопливо уточнил Миша. – На первоочередные нужды! Остальное на карточке и на счету. Часть на…

      Я замахал руками, Миша тут же заткнулся.

      – Не в этом смысле. Я потрогать хочу.

      – Конечно, – по голосу Мецената было ясно, что он улыбается.

      Я протянул руку, в ней тут же оказалась пачка бумажек. Я поводил подушечкой пальца по верхней. Рельефный рисунок. Кажется, это называется «металлография».

      – Вы думаете, – в голосе импресарио дрожала обида, – мы вас обманываем?

      – Да нет, – ответил я. – Просто интересно.

      – А-а-а! – догадался Дмитрий Алексеевич. – Ищешь тактильные картинки?

      – «Щупалки», – мстительно уточнил я, – и «терки»!

      Меценат усмехнулся:

      – Я же тебе сто раз говорил: это не я, это так народ назвал.

      Я бросил пачку на стол.

      – Нет там никаких «терок». Просто шершавая бумага.

      Меценат хмыкнул. Миша вернулся к своей бухгалтерской рутине. Я протянул руку к столику – и тут же ощутил в ней теплый бок бокала с коньяком. Улыбнулся Меценату с благодарностью.

      – Ну что, – сказал Меценат, – осталось склепать еще три десятка терок. И сотня к выставке готова.

      – Восемь, девять, десять… – бубнил Миша.

      – Все проданные работы на выставке тоже будут, – продолжил Дмитрий Алексеевич. – С табличками «Куплена таким-то».

      Все это он уже говорил, так что я даже не кивнул, потягивая ароматнейшую из отрав.

      – Слушай, Петрович, – Меценат вдруг стал серьезным. – Надо тебя врачу показать.

      – Ай, – отозвался я.

      Миша перестал шелестеть банкнотами.

      – А что, – спросил он, – у вас… предчувствие?

      По-моему, импресарио всерьез считал Диму колдуном и ясновидящим.

      – Типа того, – отозвался Меценат. – Ты как себя чувствуешь?

      – Отлично я себя чувствую!

      «Вот только работать лень», – признался я себе.

      – С сегодняшнего дня в твоем доме дежурит бригада кардиологов.

      – Слушай…

      – Не спорь, мне лучше знать!

      – А мне лучше не знать! И вообще, я хочу зрение вернуть!

      Я кожей почувствовал, как Миша сжимается в математическую точку – объект, не имеющий размеров. Да, в гневе я страшен!

      – Мы же договорились, – Меценат успокаивающе положил мне руку на колено, но я ее стряхнул, – сразу после выставки едешь в Германию. Но пока надо следить за здоровьем…

      Я фыркнул.

      – Пожалуйста, – очень тихо попросил Меценат.

      Не знаю, что на меня нашло, но сейчас он меня раздражал – всегда правый, знающий все наперед, благородный и честный. Наверное, этим