Свирель Гангмара. Виктор Ночкин

и вздыхал. Разговоры за соседними столиками смолкли, посетители с опаской косились на искрящий посох Ригирта. В трапезной стало тише. Петер, который прекрасно понимал хозяина постоялого двора, пожалел беднягу.

      – Мастер, – обратился он к наставнику, – если вам угодно, я знаю дом, где мы можем переночевать. Четверть часа ходьбы отсюда.

      – Ну, если так… – Ригирт задумался. Или только сделал вид, что задумался. – Однако я уже уплатил за ночлег…

      – Все верну, – торопливо заверил кабатчик, – все до последнего гроша! И за пиво с вас не возьму! Да еще кувшин в придачу – за счет заведения! Не держите зла…

      – Ладно, – кивнул маг. – Договорились. Постой, ученик, а как же Велинартис? Хозяин, что если наш осел у тебя переночует?

      – Э… – кабатчик замялся. Об осле ему разбойники ничего не говорили, но и рисковать бедняге не хотелось.

      – Осла завтра заберем, а сегодня пусть остается, а? – предложил Петер. – До утра?

      Хозяин утер испарину и махнул рукой:

      – Ладно! Извольте из комнаты вашу поклажу забрать, а я пока пивка с собой…

      И тут же скрылся на кухне.

* * *

      Пока шагали по ночному городу, Петер пытался вычислить, что у наставника на уме. Мастер Ригирт наверняка уже составил некий план, исполнение которого (вне всяких сомнений!) венчается мешочком звонкой монеты… но что это за план?

      Расспрашивать ученику не положено, поэтому Петеру оставалось только гадать, какое приключение ожидает его в родном городе. Приключение, связанное с Марольдом, разумеется…

      Вот и дом. Петер даже не предполагал, что возвращение под родной кров окажется таким волнующим. Днем-то, когда с соседом говорил, никаких сентиментальных мыслей не возникало, а тут вдруг – пока отдирал доски, которыми была забита дверь – и сердце заколотилось, и какой-то подозрительный ком к горлу подступил…

      Учитель снова стянул с набалдашника посоха чехол, и янтарь засветился холодным синеватым светом. В соседском доме зашебуршились, что-то звякнуло, качнулась занавеска, но ни выглянуть, ни даже запалить свечу Керт так и не осмелился.

      Наконец последние ржавые гвозди поддались усилиям Петера, скрипнула, растворяясь, дверь – и маг с учеником вступили в затхлое нутро давно заброшенного дома. Петер потянул воздух, словно надеясь уловить знакомые с детства ароматы – но нет, сырой воздух, гниль и запустение. Слегка тянет плесенью.

      Посох мага загорелся ярче, Петер разглядел пыльный пол, голые стены, неопрятную груду сора в углу… Тетка, в самом деле, распродала все, что оказалось возможно. Широкая кровать в спальне осталась на месте, ее сколотили внутри помещения, и в дверь она попросту не проходила. Рядом валялся колченогий стул – должно быть, на такую рухлядь никто не польстился. Петер зажег собственный волшебный свет и двинулся по заброшенному жилищу. Пока ученик оглядывался, чародей запер входную дверь несложным заклинанием и вернулся в спальню.

      Мастер Ригирт швырнул на кровать свой плащ и мешок с пожитками, на кровати проведет ночь он,