Ковчег спасения. Аластер Рейнольдс

Антуанетта опустила визор шлема, когда машина просеменила мимо.

      – Не понимаю, что вы надеетесь отыскать, – сказала она, держась позади на безопасном расстоянии.

      – Пока не найду, не узнаю, – ответил робот, уже определивший частоту интегрированной в ее скафандр рации.

      – Эй, я контрабандой не занимаюсь! Мне покойницей стать не хочется.

      – Они все так говорят.

      – Ну кому придет охота тащить контрабанду в хоспис «Айдлвилд»? Там же сборище сдвинутых на религии нищенствующих фанатиков, а не притон контрабандистов.

      – Так мы знаем, что такое притон контрабандистов?

      – Я не говорила, что…

      – Ладно, не важно. Мисс Бакс, сейчас военное время. Может случиться всякое.

      Робот остановился, пошевелил суставами. С них посыпались куски желтой ледяной корки. Корпус – продолговатое черное яйцо с фланцами, многочисленными членистыми конечностями и оружием. Места для пилота нет, лишь для рации, обеспечивающей связь с пилотом. Тот находился в полицейском катере и представлял собой главным образом мозг, лишенный несущественных придатков и помещенный в контейнер жизнеобеспечения.

      – Если хотите, свяжитесь с хосписом, проверьте, – предложила Антуанетта.

      – Я уже справлялся там. Но в подобных ситуациях следует быть абсолютно уверенным, что нет подвоха. Вы согласны?

      – Я соглашусь с чем угодно, лишь бы вы убрались с моего корабля.

      – Хм. А почему вы так торопитесь?

      – Потому что у меня на борту сля… пардон, пассажир в криогенном анабиозе. И я не хочу, чтобы он прямо тут и разморозился.

      – Я очень хочу посмотреть на этого пассажира. Это возможно?

      – А я могу отказаться?

      Антуанетта подобного ожидала, а потому заранее облачилась в скафандр.

      – Отлично. Больше минуты это не займет, и вы сможете спокойно лететь дальше. – Машина замолчала и спустя секунду добавила: – Конечно, если не будут выявлены нарушения.

      – Сюда, – показала Антуанетта.

      Она повозилась у контрольной панели возле люка, и открылся путь в главный грузовой трюм «Буревестника». Позволила роботу идти первым, решив говорить как можно меньше и проявлять еще меньше инициативы. Конечно, это не слишком-то доброжелательно по отношению к стражу закона, но если суетиться, стараясь угодить, возбудишь куда больше подозрений. Полицию Феррисвильской конвенции население не очень любило, и та давно привыкла учитывать это в отношениях с гражданскими.

      – Антуанетта, а ведь у вас приличный кораблик.

      – Для вас я мисс Бакс. Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

      – Хорошо, мисс Бакс. Но это не отменяет справедливости моих слов. Ваш корабль, пусть он внешне непримечательный, весьма прочен, надежен и пригоден для дальней навигации. Такой корабль непременно заработает достаточно денег на вполне легальных торговых путях, даже и в наши беспокойные времена.

      – Ну, так мне и причины нет заниматься контрабандой, согласитесь.

      – Возможно. Но