Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби

козел, – буркнула в ответ на родном языке Трясучки та, которая курила, и снова запыхтела трубкой.

      Оркестр начал настраивать инструменты, извлекая из них хрипы и скрипы, мало чем отличавшиеся от того, что считалось у этих исполнителей настоящей музыкой.

      В дом из двора вели две двери. Слева – в игорный зал, справа – в курильню. Оттуда имелся выход к лестницам на второй этаж. Трясучка окинул взглядом увитую плющом, обшитую потемневшими от сырости досками стену, посмотрел на узкие окошки первого этажа. Комнаты для гостей. Выше, на втором этаже большие окна из разноцветного стекла. Королевский номер – для самых дорогих гостей. Там будут развлекаться братья Арио и Фоскар…

      – Эй.

      Кто-то тронул его за плечо, Трясучка повернулся и заморгал.

      Перед ним стояла высокая женщина в великолепных черных мехах, в длинных черных перчатках, с черными волосами, подобранными с одной стороны и ниспадавшими мягкой волной на белое лицо. Сквозь прорези маски, усеянной мелкими хрусталиками, на Трясучку смотрели блестящие глаза.

      – Э… – Он с трудом сумел оторвать взгляд от ее грудей, ложбинка меж которыми влекла неодолимо, как улей медведя. – Я могу вам чем-нибудь… э…

      – Уж и не знаю, можешь ли.

      Накрашенные губы чуть изогнулись не то в улыбке, не то в усмешке. Голос показался Трясучке знакомым. И в разрезе юбки он заметил вдруг розовый шрам на ноге красавицы.

      – Монца? – спросил тихо.

      – Кто же еще отважится к тебе подойти? – Она смерила его взглядом с головы до ног. – Выглядишь почти таким же дикарем, как при нашей первой встрече.

      – Так и задумано, поди. А вы выглядите… – Он замешкался, подбирая слово.

      – Шлюхой?

      – Ну, если только очень дорогой.

      – Дешевки не терплю. Что ж, я отправляюсь наверх дожидаться гостей. Если все пойдет хорошо, увидимся на складе.

      – Ладно. Если пойдет… – Хорошо в жизни Трясучки уже давно ничего не шло. Он бросил хмурый взгляд на разноцветные окна. – Справитесь?

      – С Арио-то? Конечно. Трепещу в предвкушении этого момента.

      – Знаю, просто… может, я вам понадоблюсь…

      – Ты бы лучше сосредоточил свой куцый умишко на собственных делах. О себе я сама побеспокоюсь.

      – Я так уже беспокоюсь. На двоих хватит…

      – Мне казалось, ты оптимист, – бросила она через плечо, направившись к дому.

      – Может, вы меня разубедили, – проворчал он вслед.

      Не нравилось ему, когда она с ним так разговаривала. Правда, когда совсем не разговаривала, было еще хуже.

      Трясучка повернулся, увидел, что на него таращится Седой, и сердито топнул ногою.

      – Чего стоишь без дела? Давай уже разметим этот чертов круг, пока не состарились!

      Монца, вышагивая на высоких каблуках рядом с Коской по игорному залу, чувствовала себя крайне неуютно. К каблукам она не привыкла. Не привыкла к ощущению сквозняка, овевающего ноги. Корсеты были пыткой и в лучшие времена. И то обстоятельство,