Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби

который считает деньги.

      – Зарабатывает деньги, считая деньги?

      – Точно.

      – Странные у вас обычаи, однако. И что он сделал?

      – Убил моего брата.

      – Снова месть?

      – Снова месть.

      Трясучка кивнул:

      – Считайте, я нанят. Что теперь?

      – Помоги Балагуру вынести мусор. Ночью мы уедем. В Талине нам пока делать нечего.

      Трясучка посмотрел на наковальню, тяжело вздохнул. Затем вытащил нож, который она ему дала, и направился к Балагуру, уже принявшемуся за работу.

      Монца взглянула на свою левую руку, вытерла с нее капельки крови. Пальцы слегка дрожали. Из-за того ли, что несколькими минутами раньше она убила человека, из-за того ли, что не убила человека сию минуту, из-за того ли, что попросту хотела курить… сказать было трудно.

      Возможно, по всем трем причинам сразу.

      II. Вестпорт

      Люди постепенно привыкают к яду.

Виктор Гюго

      В первый год они голодали, и Бенна вынужден был просить у сельчан милостыню, покуда Монца трудилась в поле и собирала ягоды в лесу.

      На второй год удалось снять урожай получше и вырастить кое-какие овощи на делянке возле сарая. А еще, когда начались метели и в долине воцарилось белое безмолвие, их ссудил хлебом мельник, старик Дестор.

      На третий год стояла чудесная погода, дожди шли вовремя, и на верхнем поле пшеница уродилась на славу. Не хуже, чем у отца. Из-за беспорядков на границе цены были высокими. Вырученных денег должно было хватить на то, чтобы залатать крышу и справить Бенне новую куртку. Монца, глядя, как ветер гонит волны по пшеничному морю, испытывала ту особую гордость, какую знает всякий, сделавший что-то собственными руками. Гордость, о которой говорил отец.

      За несколько дней до жатвы ее разбудили среди ночи какие-то звуки. Зажав рукою рот спавшему рядом Бенне, она растолкала его. Взяла отцовский меч, открыла ставни, и, тихонько выбравшись через окно в лес, брат с сестрой спрятались в ежевичнике.

      Перед домом маячили черные фигуры. Во тьме ярко пылали факелы.

      – Кто это?

      – Ч-ш-ш.

      Слышно было, как ночные пришельцы взломали двери и принялись крушить все в доме и сарае.

      – Что им надо?

      – Ч-ш-ш.

      Затем они окружили поле и подпалили его факелами, и маленькие огоньки, пожирая спелую пшеницу, обратились в грозное, ревущее пламя. Кто-то радостно завопил. Кто-то засмеялся.

      На худеньком личике Бенны, озаренном трепещущими оранжевыми сполохами, блестели слезы.

      – Но зачем они… зачем…

      – Ч-ш-ш.

      Монца смотрела, как ясное ночное небо заволакивает дым. Все, что осталось от ее труда, ее мучений, ее пота. Пришельцы удалились, но она долго еще сидела, глядя на догоравшее поле.

      Утром пришли другие. Угрюмые жители долины, жаждавшие мести. Возглавлял их старик Дестор – с мечом на бедре и тремя сыновьями за спиной.

      – Здесь тоже побывали, да? Вам повезло, что остались живы. Креви они убили, вместе с женой.