Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби

на узкие окна второго этажа. – Ты нужна мне там. Опустишь решетку, как только мы начнем убивать Ганмарка. Или он нас.

      Та явно испытала облегчение при мысли оказаться подальше от места боевых действий, хотя бы на время. А в том, что это будет именно на время, Коска не сомневался.

      – Как только западня захлопнется. Ладно, – сказала Дэй и поспешила к дверям.

      – Мы ждем здесь. Когда явится Ганмарк, скажем ему, что взяли в плен великого герцога Сальера. Подведем вашу светлость поближе, и… Вы понимаете, что все мы сегодня можем умереть?

      Толстые щеки герцога всколыхнула тусклая улыбка.

      – Я не воин, генерал Меркатто, но и не трус. Если все равно умирать, отчего бы и не плюнуть из могилы?

      – Не могу не согласиться.

      – И я, – встрял Коска. – Хотя могила есть могила, плюй не плюй. Ты точно уверена, что он явится?

      – Точно.

      – А когда придет?..

      – Убьем, – буркнул Трясучка. Раздобывший где-то щит и боевой топор с пикой на обухе, которым сейчас и взмахнул на пробу с самым зверским лицом.

      Губы Монцы дрогнули.

      – Думаю, мы просто подождем и посмотрим.

      – Подождем и посмотрим, ага, – просиял Коска. – План совершенно в моем духе.

      Откуда-то из глубин дворца донесся грохот. Послышались приглушенные расстоянием крики, перемежаемые едва различимым звоном стали. Монца нервно стиснула левой рукой рукоять уже обнаженного Кальвеца.

      – Слышите? – Пухлое лицо Сальера, стоявшего рядом, сделалось белым, как сметана.

      У гвардейцев его, рассыпавшихся по саду с трофейным оружием в руках, вид был немногим лучше. Но так обычно и бывает, когда решаешься на смерть – об этом ей не раз говаривал Бенна. Чем ближе она подступает, тем глупее кажется собственная решимость. Зато Трясучка сомнений как будто не испытывал. Их выжгли из него, должно быть, каленым железом. Коска тоже – его счастливая ухмылка ширилась с каждым мгновением.

      Балагур сидел на земле, поджав под себя ноги, и бросал кости. Поднял на Монцу ничего не выражающее, как обычно, лицо.

      – Пять и четыре.

      – Это хорошо?

      Он пожал плечами:

      – Это – девять.

      Монца подняла брови. Странную компанию она себе подобрала, ничего не скажешь. Но, коль затея твоя полубезумна, тебе и люди нужны хотя бы отчасти безумные, чтобы довести дело до конца.

      Умные могут не устоять перед искушением найти занятие получше.

      Снова послышались грохот и крики, на сей раз ближе. Солдаты Ганмарка подбирались к саду в центре дворца. Балагур еще разок бросил кости, потом собрал их и встал с мечом в руке. Монца, стараясь сохранять спокойствие, приковалась взглядом к открытой двери, за которой был увешанный картинами коридор, а за коридором – арка. Единственный вход сюда из дворца.

      В арку заглянула голова в шлеме. Затем появилось тело в доспехах. Талинский сержант. Укрываясь щитом, держа меч наготове, он медленно прошел под опускной решеткой, настороженно прошагал по мраморным плитам коридора. Ступил в залитый солнечным