Карфаген должен быть разрушен. Александр Немировский

но и нам, эллинам. И все на место стало. Начали ромеи расправу чинить. Кому голова прочь! Кого в оковы и на помост, а таких, как мы с тобой, к себе на исправление. Ибо политика – не кулачный бой, где двое бьются, а остальные глазеют!

      – Я не перестаю тебе удивляться, Полибий! В нескольких фразах ты обрисовал историю наших полувековых ошибок и заблуждений.

      – А что пользы? Скифы говорят: «После драки кулаками не машут».

      – Смотри! На берегу один с трубой, а другой со свитком.

      – То, что ты назвал трубой, конус для усиления голоса.

      Корабль, развернувшись, подходил к причалу правым бортом. Гребцы убирали весла. Матросы бросили на берег канаты. И вот уже изгнанники спускаются по сходням, таща на плечах поклажу.

      – Ого! Сколько нас! – воскликнул Телекл, глядя на заполнявшуюся площадь.

      – Набили, как яму соленой кефалью! – откликнулся Полибий.

      Глашатай поднес руку с конусом ко рту, и площадь заполнилась мощными звуками.

      – Ахейцы! Сенат и римский народ постановили разместить вас в разных городах Италии. Сейчас я назову города, предназначенные для вашего пребывания. В каждом дозволено жить по двое, по трое.

      – Альба Фуцинская, Арреций, Больсенна, Волатерры, Ветулония, Вульчи, Кортона, Мурганция, Мутина, Окрикул, Перузия, Рузеллы…

      – Тебе что-нибудь говорят эти варварские названия? – спросил Телекл, не дождавшись конца чтения.

      Полибий дернул плечами.

      – Удивляюсь, откуда у них столько жалких городов.

      – На каком же нам остановиться? – в голосе Телекла звучала озабоченность. – Бывают города на гиблых местах.

      – Придется положиться на слух. В имени Больсенна звучит что-то коварное, затягивающее. Кортона – каркает. Перузия сулит скорую смерть. Может быть, выбрать ее, чтобы не мучиться?

      – Тебя ли я слышу! – воскликнул Телекл.

      – Остается Альба Фуцинская. Первую часть этого названия я могу истолковать как «белая».

      – Ты прав! Снежные горы здесь называются Альпами.

      – Вот-вот! Высота, белизна! Возьмем этот город.

      – Возьмем! И побыстрее, пока он не приглянулся другим.

      Мимо растерявшихся людей Полибий и Телекл прошли к писцу, восседавшему на стуле.

      – Выбрали? – спросил тот по-эллински.

      – Нам Альбу Фуцинскую, – проговорил Телекл.

      – Можно и Альбу! Назови свое имя.

      – Телекл, сын Филодама.

      Писец долго искал в свитке имя «Телекл» и, отыскав его, что-то написал в другом свитке напротив первого города.

      Не поднимая головы, он обратился к Полибию:

      – А ты?

      – Полибий, сын Ликорты.

      Писец отложил свиток и произнес торжественно:

      – Для тебя, Полибий, свое назначение. Там твоя повозка. Тебя отвезут к месту.

      – Но мы хотим вдвоем! – воскликнул Полибий. – Глашатай объявил по двое и по трое.

      – Кому вдвоем