Наука страсти. Джулиана Грей

Гримсби не изменилось ни на йоту, взгляд не дрогнул, даже ресницы не опустились. Но отточенные чувства Эшленда насторожились. Ему послышались слова Олимпии, сказанные когда-то на пыльной дороге в Кашмир: «Остерегайся человека, которому нечего о себе рассказать».

      Герцог Олимпия, приславший этого молодого учителя в Эшленд-Эбби.

      Эшленд вытащил из кармана жилета часы. Всего-то несколько минут после полуночи. Он сунул часы обратно, потянулся и встал.

      – Пожалуй, я выпью бокал шерри, мистер Гримсби. Присоединитесь ко мне?

      – Нет, спасибо, сэр.

      Эшленд чувствовал на себе настороженный взгляд Гримсби, пока шел к подносу с графинами, стоявшему на небольшом круглом столике у окна.

      – Давайте же, мистер Гримсби. Я настаиваю. Бокал вина хорошо успокаивает перед сном. – Он откупорил хрустальный графин и налил два бокала.

      Глаза Гримсби за стеклами очков расширились, когда Эшленд вернулся, держа оба бокала между пальцами левой руки.

      – Сэр, я…

      Эшленд поставил бокалы на столик. На аккуратном рисунке бокалов, напоминающем снежинки, заиграли отсветы пламени.

      – Я настаиваю.

      Гримсби протянул изящную руку и взял бокал.

      – Тост, мистер Гримсби, – сказал Эшленд, подняв свой бокал и слегка наклонив его вперед. Он изо всех сил старался не обращать внимания на предвкушение, певшее в жилах. – За успешные отношения!

      – И в самом деле, сэр. – Гримсби чокнулся с Эшлендом и осторожно пригубил.

      – Пейте, пейте, мой добрый друг. Это превосходное шерри. Мне каждый год доставляют его прямо из Португалии.

      Гримсби сделал еще глоток, побольше.

      – Да, очень хорошее.

      – Видите ли, мистер Гримсби, вы ошибаетесь. На самом деле я искренне вами заинтересовался. Молодой человек выдающегося ума и отличного воспитания, уж не говорю о самообладании. Право же, я задаюсь вопросом – почему столь многообещающий юноша соглашается на такое незначительное место с таким мизерным жалованьем в одиноком уголке на краю мира? – Эшленд сделал глоток шерри и вытянул ноги, все еще обутые в начищенные кожаные сапоги для верховой езды, потемневшие от использования.

      – Вы чересчур скромны, ваша светлость. Жалованье более чем щедрое.

      – Вы не ответили на мой вопрос.

      – Вероятно, вы не совсем понимаете, насколько ограничены возможности молодого человека моего возраста, не имеющего практического опыта.

      – Вас опекает герцог Олимпия. – Эшленд сказал это чуть резче, чем намеревался. Ему прискорбно недостает практики. «Сдерживайте свои чувства, мой мальчик, – прозвучал в голове знакомый голос. – Вы – человек великих животных страстей. Это ваша сила и одновременно ваша слабость».

      – Многие другие тоже пользуются покровительством великих мира сего. Кроме того, я не особенно честолюбив. – Гримсби сделал еще глоток шерри, словно пытаясь скрыть смущение. – Мне не хочется становиться деловым человеком и отвечать за что-то важное. Мне нужны всего лишь книги и достаточно денег, чтобы содержать себя.

      –