След пираньи. Александр Бушков

это как посмотреть. За подобные художества могут и по головке не погладить. В особенности если у него дублеры имеются. Он не хамит, Кацуба, он уверен, что его шалости на ход событий нисколечко не влияли…

      Где-то справа от Мазура мелодично мяукнуло. Генерал с Кацубой молниеносно обменялись взглядами, потом Глаголев прошел к двери, вышел в коридор. И вернулся буквально через минуту, с бумагой в руке. Мимоходом показал ее Кацубе – и тот прямо-таки расплылся в непритворной радости.

      Генерал изменился мгновенно – хищно-упругие движения зверя, ни единого лишнего жеста.

      – Все, – сказал он отрывисто. – Начали работать.

      «Господи, – подумал Мазур, – неужели они всего лишь тянули время? Чрезвычайно похоже… Что за игры идут?»

      – Бортко проявляет интерес к базе отдыха «Синильги» «Северная заимка»? – спросил Глаголев.

      Мазур кивнул на Кацубу:

      – Должна быть запись…

      – Записи меня не интересуют, поскольку видеосъемки не велось. Меня интересуют ваши личные впечатления от встречи.

      – Я бы сказал, «Заимка» его крайне интересует, – ответил Мазур. – Он, конечно, хитрован, но все же рискнул бы сказать, что его прямо-таки припекало…

      – Все сходится, – бесстрастно сказал Глаголев. – Вчера вечером в него стреляли. История темная, но эксперт клянется, что это не покушавшиеся со стороны. В полковника стрелял человек, сидевший за рулем его собственной служебной машины, когда Бортко в нее садился. Только Ведмедь успел отклониться и, в свою очередь, шарахнул почти в упор. Не исключаю, ждал чего-то подобного. Кстати, его шофер исчез.

      – У него, должно быть, недоброжелателей… – сказал Мазур.

      – С недоброжелателями у него давно установилось нечто вроде вооруженного нейтралитета, – сказал Глаголев. – В том смысле, что враждующие стороны воздерживаются от покушений на, если можно так выразиться, полководцев противника. Там свои правила игры, продиктованные житейской необходимостью. Между прочим, после покушения Бортко не предпринял ровным счетом никаких репрессий против подопечного элемента, что на него совершенно не похоже. Когда в прошлом году подстрелили его лейтенанта, город сутки стоял на ушах… Нет, он прекрасно знает, с какой стороны целили.

      – А вы знаете? – спросил Мазур.

      – Не знаю пока, – сказал Глаголев. – Ясно только, что вокруг вашей «Заимки» замельтешила масса народа, а «Заимка», надо понимать, сопротивляется… Элегантно, я бы сказал, отбивается. Вы шантарские газеты читаете?

      – Каюсь, и не заглядываю.

      – Кацуба, продемонстрируй.

      Майор вытянул из лежавшей с ним рядом папочки довольно толстую газету – цветные фотографии, заголовки в три краски, название «Шантарский скандалист» выполнено вычурными буквами и пониже, шрифтом помельче, но столь же заковыристым, продублировано на английском.

      – Новый бульварный орган, – прокомментировал Кацуба. – Второй