Лжесвидетель. Далия Трускиновская

их было два. Я же – спросонья…

      – А ментам как сказали?

      – Сказал – голоса. Цифру?.. Да вроде цифру не называл. Или нет – они сами так говорили, что я понял про двух – того, кто стрелял, и того, кого убили… Кузьменко то есть. Про третьего человека или про третий голос вроде речи не было. Ну, они меня еще будут трясти, – оптимистично заметил Артем. – Похоже, что я – единственный свидетель. Во всяком случае я единственный ни в чем не заинтересованный свидетель!

      И точно – в редком городе Артем заживался дольше двух месяцев, он просто не успевал нажить врагов – друзей, впрочем, тоже. И впутаться в местные дрязги не успевал. Его объективность была высшего качества, прямо-таки стерильна и безупречна, тем более – как раз в этом городе он оказался впервые.

      – Артем Андреевич, – в голосе Забелина была этакая скорбная обреченность, как будто он сообщал родственникам безнадежного больного, что тому осталось каких-то две недели. – Нам нужно сейчас договориться, какие мы будем давать показания в милиции. Мы не хотим вводить следствие в заблуждение, Боже упаси! Мы только хотим, чтобы никто из присутствующих не противоречил своим коллегам.

      Он помолчал, как бы ожидая возражений.

      – Можете не объяснять, – сказал Артем, – я тоже знаю пословицу «Врет, как свидетель».

      – Вот, вот! Они из-за несостыковки в пять минут будут нас три года теребить! Артем Андреевич, у нас есть кое-какие источники информации.

      Так вот – пистолет не найден, следов не найдено, старухи, которые живут в том крыле, могли бы что-то видеть в окна, но не видели!

      – Как это – следов не найдено? – Артем искренне удивился. – Они что, собаку не могли привезти?

      – Теоретически следы должны быть, – согласился бизнесмен. – Там же ремонт, и не только на полу они должны были остаться, а более того – человек, который шастал ночью по этому проклятому подвалу, должен был оставить за собой белые следы в подъезде! Но их нет! Каким-то непостижимым образом их нет! Я вам вот что еще скажу – днем мои рабочие заносили туда доски и трубы, вот от них следов осталось предостаточно. И следы самого Кузьменко, конечно. Теперь понимаете, что ваши показания – пока единственная ниточка?

      – Ни фига себе… – проворчал Артем.

      – Если следователь обнаружит противоречия – они же начнут цепляться к всякой дряни, гоняться за несущественными подробностями и… Ну, сами понимаете. следствию от этого никакой пользы не будет, а нашу жизнь усложнит. И жизнь «Креатива» тоже.

      – И так времени ни на что не хватает, – пожаловался стрелок из лыжной палки.

      – А им же нужно бурную деятельность показать! – перехватил нить рассуждений Киреев. – Убийство Кузьменко! Да еще сразу после убийства Шемета! Им и за Шемета каждый день шею мылят, а тут еще такой подарочек!

      Артем Андреевич, я не только о себе – я о ребятах беспокоюсь! Вот о Сашке, о Валере, о Ромке! Им сейчас только всей этой возни с допросами недоставало!

      Он показал на обступивших стол молодых компьютерщиков.

      Сашка – это, очевидно, был президент