Зеленые холмы Африки. Проблеск истины. Эрнест Хемингуэй

и, дойдя до солонца, засели в укрытии. М’Кола покачал головой.

      – Нехорошо, – сказал он. – Пойдем.

      Мы вышли на солонец. Все здесь было предельно ясно. На мокром пригорке мы увидели следы трех больших самцов куду, спускавшихся к солонцу. Потом следы стали другими – глубоко впечатанные в землю, словно вырезанные ножом – это куду бросились бежать, когда зазвенела выпущенная стрела, на подъеме следы стали расплывчатые и растворились в чаще. Мы проследили следы всех трех, но следов человека не обнаружили. Лучник упустил добычу.

      – Шенци, – повторил М’Кола со злобой.

      Мы немного прошли по следу человека и увидели, что он вернулся на дорогу. Потом засели в укрытии и ждали до темноты, пока не стал накрапывать мелкий дождь. Никто из зверей не пришел. До грузовика мы добирались под дождем. Какой-то дикарь охотился на наших куду, спугнул их, и теперь они вряд ли придут к солонцу.

      Камау из большой брезентовой подстилки соорудил палатку, укрепил мою москитную сетку и поставил раскладушку. М’Кола внес под навес продукты.

      Гаррик и Абдулла развели костер и вместе с Камау и М’Колой занялись стряпней. Они решили спать в грузовике. Моросил дождь. Укрывшись в палатке, я разделся, надел теплую пижаму и сел на раскладушку с жареной грудкой цесарки, запивая еду двумя кружками виски с водой.

      Вошел М’Кола, серьезный и внимательный, оказавшийся внутри палатки довольно неуклюжим, он взял мою одежду, которую я сложил, соорудив из нее подушку, развернул ее, сложил очень небрежно заново и сунул под одеяло. Он принес три банки с консервами и спросил, не открыть ли их.

      – Не надо.

      – Чаю?

      – К черту чай!

      – И чай не надо?

      – Виски лучше.

      – Да, – согласился он с чувством. – Лучше.

      – Чай будем пить утром. На рассвете.

      – Хорошо, бвана М’Кумба.

      – Спи здесь. На улице дождь. – И я указал на брезент, за которым дождь шумел ласково, и люди, часто ночующие под открытым небом, редко такое слышат. Звук был приятный, хотя не сулил ничего хорошего.

      – Хорошо.

      – Ну, иди. И поешь.

      – Хорошо. Чаю не надо?

      – Я же сказал – к черту чай!

      – А виски? – спросил он с надеждой.

      – Виски кончился.

      – Виски, – произнес он уверенно.

      – Ладно, – сдался я. – Ступай поешь. – Налив в кружку виски пополам с водой, я забрался под москитную сетку, нащупал под одеялом свои вещи, снова положил их себе в изголовье и, лежа на боку, медленно, опираясь на локоть, выпил виски, потом поставил кружку на землю, нащупал под койкой «спрингфилд», положил рядом с собой фонарик и заснул под шум дождя. Я ненадолго проснулся, когда вошел М’Кола, разобрал себе постель и лег. Второй раз я проснулся уже ночью и услышал рядом его сонное дыхание. Но утром он встал раньше меня и приготовил чай.

      – Чай, – сказал он, стягивая с меня одеяло.

      – Проклятый чай, – проворчал я и сел в постели, еще до конца не проснувшись.

      Утро было серое и сырое. Дождь прекратился, но над землей повис туман, солонец был весь затоплен, и вокруг никаких