Кондотьер: Ливонский принц. Король. Потом и кровью. Андрей Посняков

оказалась чертовски хороша в постели. Ничуть не хуже рыжей Катерины из Нарвы, никакой скованности! Женщина изгибалась, словно кошка, стонала, сладострастно закатывая глаза… потом, немного переведя дух, уселась сверху, склонилась, целуя, царапая жаркими сосками грудь…

      Ночь страсти, увы, продолжалась недолго. Какой-то слуга осмелился нарушить королевский покой. Что ж, повод к тому был! Ревельцы совершили наглую вылазку, прорвав кольцо опричников, ливонских дворян и ландскнехтов. Об этом доложил гонец, присланный с мызы.

      – А что за гонец-то? – спускаясь, поинтересовался король.

      – Слуга сказал – крепкий такой парень, рыжеватый, в синем берете с петушиным пером.

      – Ага, Балтазар, – вспомнив, Магнус кивнул и задумчиво потеребил бородку. – Что же он не остался-то? Лично не доложил?

      – Наверное, очень спешил, – негромко предположила Магда. – О, увижу ли я вас еще раз, мой король?

      – Может быть, – молодой человек улыбнулся и забрался в седло. – Вот разобьем врага и закатим пир!

      – Удачи вам, ваше величество. И да хранит вас Господь.

      Хозяйка замка перекрестила Магнуса, губы ее дрожали. Верно, от холода – ночь-то оказалась морозной.

      В темном небе хмуро висел месяц. Желтый и похожий на татарскую саблю, он почти не освещал ни замок, ни ров, ни лес.

      Вспыхнули факелы. Отворились ворота. Скрипя, опустился подъемный мост. Застучали по доскам копыта…

      Не успела вся кавалькада добраться и до середины моста, как вдруг послышался треск, мост зашатался, и кони в страхе заржали, падая с рухнувшим мостом в ров, наполненный ледяной водой.

      Кто-то гулко закричал. Кто-то выругался. Арцыбашев, придя в себя, вынырнул, отплевываясь от тины, и саженками поплыл к берегу, ухватился за кусты…

      – Ныряа-ай!!! – истошно закричали сзади. Кажется – Анри Труайя.

      Леонид машинально пригнулся, нырнул… и прямо над головой просвистела тяжелая казацкая сабля.

      Предательство!

      Какие-то люди стояли на краю рва, не давая выбраться. Вот кто-то из них ударил копьем… а вот полетели стрелы!

      – Сюда, мой король, – откуда-то сбоку вдруг выкрикнул Петер. – Здесь опора, хватайтесь…

      Кругом слышались плеск воды и проклятья, ржали тонувшие кони, кто-то хрипел, а кто-то уже пошел на дно – то ли от холода, то ли от злых стрел неизвестных.

      Рванув на голос слуги, Арцыбашев ухватился за опору береговой части моста, подтянулся, выбрался…

      И тотчас ж грянул выстрел, и тяжелая пуля обожгла левую щеку короля, едва не оторвав ухо.

      – Ваше ве…

      – Тихо! – вынырнув из воды, словно черт из ада, предупредил выживших Анри Труайя. – Если это покушение, то пусть думают, что короля с нами нет.

      Сказал и тут же закричал как можно громче:

      – Его величество! Где его величество? Кто видел его величество? Он там, там, в замке! Ваше величество, спасите нас!

      – Король спасся! – подыгрывая, во всю глотку заорал Петер. – Наш добрый король спасся! Ура!

      – Плывем к южным воротам.