Кондотьер: Ливонский принц. Король. Потом и кровью. Андрей Посняков

– колонтаре.

      Из сарая донесся истошный девичий визг.

      Магнус повел бровью, быстро приказав оруженосцу проверить, что там. Сам же грозно глянул на пушкарей:

      – Воеводы Василия Иваныча люди? Ему-то я все про ваши бесчинства и расскажу. Думаю, не помилует.

      Услыхав знакомое имя, бросившиеся на прорыв погромщики в растерянности замерли и переглянулись.

      Тот, что в колонтаре – главный, – озадаченно поскреб бороду и поклонился.

      – Ты это, Арцымагнус Крестьянович… не гневайся. Перепутали мы твоих немцев с ревельскими. Война – всяко бывает.

      Опричников пришлось отпустить – не казнить же – хоть и натворили они на мызе изрядно: убили хозяина и почти всех слуг, сожгли зерновой амбар, да так, по мелочи – изнасиловали дворовых девок… А вот младшую сестру Марты – не успели. Вышедший из сарая Альфонс молча вытер окровавленный клинок куском соломы.

      – Там девчонка, мой король. Плачет, но платье не изорвано, целое.

      – Марта! – опричники еще не успели скрыться, как по крыльцу сбежал худенький мальчишка в белой, с бурыми пятнами рубахе, растрепанный.

      – Марта…

      – Тоомас… – девушка со слезами обняла брата. – Ты цел? Цел… Ох, наш бедный отец… Как мы теперь будем жить? Ах… поблагодари же скорей нашего доброго короля Магнуса!

      Оба бухнулись на колени.

      Леонид спешился, подошел и, подняв Марту, ободрил, как мог:

      – Ничего, ничего… Всяко бывает – война. А мыза ваша еще вполне целая, не успели сжечь.

      – Зерно, – простонал Тоомас. – Они сожгли посевной амбар.

      А вот это было по-настоящему страшно! Жители окрестных хуторов вряд могли бы поделиться запасами, даже за хорошие деньги – семян обычно хватало в обрез, только-только для самих себя.

      – Вы сможете купить зерно в Нарве, – успокаивающе улыбнулся король. – Там же наймете подводы. Денег я вам дам… Альфонс!

      – Да, мой король?

      – Завтра же выдашь им из моей казны десять талеров. Нет! Двадцать! Надеюсь, этого хватит.

      Со смешанным чувством возвращался Арцыбашев к себе в Оберпален, домой. С одной стороны, было радостно от того, что хоть чем-то он смог помочь несчастным людям, с другой… сколько таких несчастных было сейчас по всей Ливонии и не только там? Всем не поможешь, увы.

      Слухи о «добром короле Магнусе» расползлись по бывшим орденским землям довольно быстро, и искать защиты у новоявленного монаха стали уже не только «свои», но и «чужие», что, кстати сказать, значительно ослабило позиции шведов – многие в Ливонии теперь больше верили своему новому королю. А он старался никому не отказывать в помощи и защите, правда, сам теперь почти никуда не ездил, просто посылал отряд верных ландскнехтов, набранных фехтовальщиком-адъютантом Труайя по большей части из прибалтийских – ивангородских – русских да из финской ижоры. Воины выдвигались под двумя стягами – желто-зеленым ливонским флагом Ливонского королевства и золотистым русским – образом Владимирской Божьей