Молчи и танцуй. Роман Грачёв

за столик в самом дальнем углу зала.

      – Программа начнется через час, – сказал Обухов, протягивая Наташе меню, – а пока нужно пожрать и чего-нибудь выпить.

      – Ты за рулем, – напомнила Наташа. Музыка на танцплощадке уже грохотала вовсю, поэтому приходилось повышать голос.

      – За нами приедут! Глебушка, ты что будешь?

      Глеб поудобнее устроился в своем дерматиновом кресле, вытянул ноги под столом и ответил томно:

      – Мне, пожалуйста, коньячку.

      Женственной походкой к столику причалил официант, принял заказ и быстро удалился. Наташа заказала себе салат из свежих помидоров и огурцов, жареный картофель с окорочками и кофе по-восточному. Глеб выбрал шашлык, горбушу и салат из кальмаров. Кирилл вообще набрал себе всякой всячины, из которой самым знакомым блюдом Наталье показались свиные отбивные.

      Первая часть заказа была исполнена за десять минут. К салатам официант подал графин коньяка, бутылку молдавского вина и бокал темного «Гиннеса». Кирилл сразу отпил треть пива, закурил и с деловым видом обратился к Глебу:

      – Пока не стало совсем хорошо, вернемся к нашим баранам?

      – Вернемся, только я сначала отработаю свою часть обязательной программы

      Глеб налил супруге вина, себе плеснул коньяку. Они дружно чокнулись, выпили. Глеб снова вальяжно развалился в кресле.

      – Насколько я понял, – начал Кирилл, – у нас на «Пилоте» не самые лучшие времена?

      – Плюс-минус. Бывало и хуже, но рынок сейчас выталкивает мелочь. Скоро останутся одни крупные холдинги, нам с тобой придется продать станцию и переквалифицироваться в управдомы.

      Кирилл покачал головой.

      – Не каркай. Хочешь, я тебе еще денег дам?

      – Не раскручивай инфляцию, ты уже порядком вложился.

      – То было совсем другое дело. – От Кирилла не так-то легко было отбиться, если на него нападали приступы филантропии. – Хотя, признаюсь, мне тоже будет мучительно больно, если «Пилот» умрет молодым.

      Глеб тоже закурил.

      – А что касается твоего Лесневского, – продолжил Кирилл, – то пусть крутится сколько влезет, лишь бы платил.

      – Да он платить и не отказывается, даже наоборот… – Глеб осекся, решив умолчать о странном предложении по оплате. – Просто меня воротит от всего. Этот тот редкий случай, когда деньги пахнут, и запах будет меня преследовать повсюду.

      – А жить тебе хочется? Извини, Глеб, но ты рассуждаешь как нищий студент, у которого забеременела подружка, а он сидит и размышляет, идти ему разгружать вагоны или не идти, испортит он свои нежные пальчики или не испортит, не пойдет ли это вразрез с его убеждениями. Я бы этого студента просто убил. А ты?

      Глеб ухмыльнулся. Выпитая рюмка коньяка уже резвилась в голове.

      – Я бы его для начала кастрировал.

      – Фашист. А теперь представь себя на его месте. Ты позаботишься о подружке