Молчи и танцуй. Роман Грачёв

водитель, – с его-то талантами! Ты видел, как он девку склеил? Тебе такую месяц придется окучивать, и то не даст.

      Он, наконец, отыскал интересующую его программу. В эфире резвилась Бритни Спирз.

      – Кстати, вот тебе радио «Пилот». Люби и жалуй.

      – Понятно, – отозвался пассажир.

      – Слушай, Серый, поехали. Я свое дело сделал, показал его тебе, остальное меня не касается.

      Серый задумчиво пошлепал губами, сделал две затяжки и выбросил сигарету в окно.

      – Поехали.

      Через минуту машина вырулила на середину дороги и помчалась к перекрестку.

      3

      Вечером в субботу под окном остановился белый «лэнд-крузер», покрытый внушительным слоем пыли. С высоты третьего этажа он напоминал перештампованный БТР, пропахавший не одну сотню километров под палящим солнцем пустыни. За рулем монстра сидел Кирилл Обухов.

      Глеб вздохнул.

      – Наташ, Толстый приехал, – сообщил он, закрыв дверь балкона. – А я-то надеялся, что передумает.

      – Не дождешься, – отозвалась из соседней комнаты жена, – он никогда не отменяет вечеринок.

      Глеб прошагал в прихожую, открыл входную дверь и высунул голову. С площадки первого этажа уже доносились тяжелые шаги Кирилла. Вскоре появился и он сам. Несмотря на свою роскошную комплекцию, четыре лестничных пролета он преодолел в считанные секунды.

      – Здорово, лентяй, – сказал Кирилл, протягивая мясистую руку, – пусти, не загораживай проход.

      – В туалет торопишься?

      – Как догадался?

      – Чую запах мокрых штанов.

      – Подлец. – Кирилл скинул массивные башмаки под вешалкой. В доме своего старого друга он никогда особо не церемонился, если хотел раздеться, надеть тапочки или посетить уборную. Также он не ждал приглашения пообедать, принять душ или посмотреть по телевизору бокс. Подобные вольности укоренились с незапамятных времен, когда еще оба они не были женаты и на свои стипендии покупали докторскую колбасу общего пользования.

      – Кстати, – сказал Кирилл, прежде чем скрыться за дверью туалета, – кого это ты Толстым назвал?

      Глеб расплылся в довольной ухмылке.

      – Хватит скалиться, собирайтесь. Наташ, надень мое любимое платье.

      На сборы ушло минут двадцать. Наталья решила не потакать вкусам приятеля и надела простые черные джинсы и розовую рубашку. Глеб натянул свой старый серый пиджак. Кирилл, придирчиво оглядев обоих, поцокал языком.

      – Смахиваете на мелких лавочников после дефолта.

      – А твой наряд от Версаче! – отмахнулся Глеб.

      – Недалеко от него. Так, всё, пошли, а то опоздаем к началу.

      В машине Глеб долго молчал. Он никак не мог отвязаться от мысли, что затея с рекламной кампанией кандидата в мэры Лесневского выйдет ему боком. Эти загадочные взгляды представителя избирательного штаба, эти намеки… Глеб обещал подумать, но думать и принимать решение уже второй день категорически не желал. Сложность заключалась в том, что сказать «нет» он не мог – какой дурак откажется от богатых заказчиков, –