Тоня Глиммердал. Мария Парр

      – Господи, ну что ты теперь придумала? – спрашивает она.

      – Мы с Гунвальдом проводим испытания, – объясняет Тоня, высовывая из глубокого сугроба правую руку. – Это не опасно.

      – Ну да, рассказывай! – ворчливо говорит Салли. – Ты, главное, шею не сломай.

      Тоня обещает постараться не ломать.

      – Салли, пока!

      – Дурацкий снегокат, – говорит Тоня, дотащившись наверх до Гунвальда.

      – Это пилот дурацкий, – отвечает Гунвальд.

      – Лучше б научил! – сердито кричит Тоня.

      И пока солнце движется к Большой Морде, Гунвальд вспоминает все свои былые познания в управлении санями с рулем и тормозом. Довольно много ценных сведений, кстати.

      – Ну как там испытатель? Отбой! – просыпается вдруг рация.

      – Она готова к старту! – кричит Тоня.

      – Отбой, – добавляет Гунвальд.

      Рация молчит, потом спрашивает:

      – Мне открывать движение или как? Отбой.

      – Ни в коем случае! Отбой и старт, – говорит Гунвальд и решительно усаживает Тоню на сани номер два. Они короче прежних.

      – Эти поедут лучше, – обещает Гунвальд. – И ты тоже.

      Тоня едва успевает сообразить, где тормоз, как Гунвальд сильно толкает сани.

      О, имбирь, перец и гвоздичка, это совсем другие пряники! С этим снегокатом Тоня отлично управляется. Он слушается ее как миленький. Перед мостом она ловко тормозит ногами, как учил Гунвальд, и сани не заносит.

      Салли вышла к дороге, Тоня проносится мимо на такой скорости, что юбка у Салли встает колоколом.

      – Хей-хо, Салли! – кричит Тоня. – Живы будем – не помрем! – кричит Тоня и наклоняется вперед.

      Санки на свалку! Да здравствует р‑р‑реактивный снегокат! В сказочном лесу путь несколько раз преграждают комья снега, у которых кончились силы держаться на ветвях, но Тоня прорывается сквозь все преграды. Сама собой рождается санная песня:

      Глиммердал гремит, грохочет,

      Снегокат по горке скочет.

      На пути он всё топочет,

      Тормозить никто не хочет.

      Показался кемпинг «Здоровье», и Тоня запела еще громче:

      Девяносто выжимает,

      На дорогу вылетает.

      Она успела заметить Клауса Хагена – тот шел из конторы в один из домиков.

      На дорогу вылетает,

      Посередке пролетает,

      Никого не замечает,

      – пропела она и понеслась дальше.

      Вскоре вдали показался Петер.

      Вжик – и санки тормозят,

      Вау, их заносит!

      Сделав красивый поворот, отчего снежинки заплясали в последних лучах солнца, Тоня остановилась в сантиметре от черного армейского башмака Петера.

      – Привет-распривет, – сказала она, поднимаясь с саней.

      Тело затекло от долгого сидения в одной позе. Петер аккуратно отодвинул ее на обочину. За ним