Берег любви, море разлуки. Наталья Шатрова

спесь с нее сдерем мигом.

      – Ага, вместе с одеждой.

      – Князь, заставь ее ползать у ног твоих, вымаливать прощение.

      Княжна пришла в ужас, услышав реплики из толпы, побледнела. Впервые она поняла, что не все в мире ей подвластно. Раньше она, постоянно окруженная заботой, вниманием и раболепием, и помыслить не могла, что услышит такие дерзкие речи.

      Владимир наблюдал за Рогнедой. Ее замешательство пришлось ему по вкусу: испугалась девчонка!

      – А ведь люди мои дело говорят, – усмехнулся он. – Может, мне и вправду отдать тебя им на потеху?

      – Ты не посмеешь этого сделать, – тихо произнесла Рогнеда, чувствуя, как от страха замирает сердце.

      – Почему не посмею? – притворно удивился князь.

      – Я княжна родовитая, непозволительно так со мною обращаться.

      Рогнеда сама уже поняла, что слова ее летят, будто в никуда, что князь над нею насмехается и ничуть не боится опозорить ее, и спасения ей ждать неоткуда: вокруг враждебные ухмыляющиеся лица, глаза, пялящиеся на нее плотоядно и нагло.

      Владимир недобро сверкнул очами. Он и вправду разозлился на гордую княжну.

      – Ты невольница, добыча. Ты досталась мне в битве. Я могу делать с тобою все, что захочу. Я послушаюсь своих людей и отдам тебя им. Они славно сегодня потрудились, почему бы им не потешиться такой красавицей.

      Воины радостно загудели. Рогнеда смотрела на князя, отчетливо понимая, о чем он говорит. Но крик о помощи застрял в горле, бескровные губы пересохли. Глаза постепенно застил туман отчаяния, и сквозь него девушка увидела, как ее все плотнее обступает толпа воинов. Лиц она не различала, они расплывались, как во сне.

      Князь поднял руку, давая понять, что речь его не закончилась, и люди остановились.

      – Но для начала с тобой позабавлюсь я, – решил он. – Глупо не воспользоваться первым такой красавицей.

      Владимир протянул руку и одним резким движением разорвал на девушке запону[13] и рубаху под ней, оголив упругие белые груди.

      Княжна вскрикнула, невольно прикрываясь руками. Князь повалил ее в траву. Девушка, как могла, отбивалась, но тщетно.

      Воины вокруг загоготали, начали подбадривать князя скабрезными шуточками.

      Никто не обращал внимания на лежавшую женщину, а та вдруг подняла голову с земли:

      – Что ж ты делаешь, князь, опомнись.

      Голос прозвучал тихо, слабо, но столько в нем было гнева, что услышали его все. Женщина, морщась от боли, постанывая, села и с еще большим негодованием уставилась на князя.

      – Ты же себя позоришь! Муж мой и сыновья в кровавом бою погибли. Род полоцкий трусостью не отличался никогда. Княжна тебе не даром досталась, чтобы ее гордость и честь вот так взять и растоптать.

      Слова женщины возымели действие. Князь отпустил Рогнеду и встал с земли. Рогнеда села, судорожно пытаясь остатками одежды прикрыть оголенное тело.

      – Твоя дочь слишком горда, – усмехнулся Владимир, оглядывая скрюченную фигурку девушки, – сама не пожелала по-доброму женой мне стать.

      Княгиня

13

Запона – повседневная одежда из простой ткани; по бокам не сшивалась и надевалась поверх рубахи.