День всех влюбленных. Светлана Лубенец

один документ, и меня сразу взяли! Завтра уже выхожу! Раздевайся быстрей! Я на радостях пирогов напекла! Твоих любимых! С капустой!

      – Ур-р-ра-а-а! – крикнула Кэт и бросилась матери на шею.

      Они несколько минут постояли обнявшись, а потом Кэт спросила:

      – Ма! А как там с куревом?

      Наталья Николаевна слегка оттолкнула от себя дочь и смущенно произнесла:

      – Далось тебе мое курево… Там разрешается, в специально отведенных для этого местах…

      – Ма! А может, ты бросишь, а? Ну что это за женщина-юрист, от которой несет, как от мужчины! Вдруг это клиентам не понравится, и тебя снова уволят?

      – Катька! Я не буду работать с клиентами! Это же не консультация! Это фирма по изготовлению и продаже лакокрасочных материалов. Я просто буду оформлять специальные документы… ну… и разное другое. У меня в основном будет работа с бумагами, а не с людьми.

      – И все равно! Ма! Я ненавижу этот запах! Меня от него тошнит! И сразу все… плохое вспоминается… Честное слово, только забудешь про все наши несчастья, только чему-нибудь обрадуешься, а домой придешь, и сразу вместе с этим дымом тоска накатывает!

      Наталья Николаевна виновато посмотрела на дочь и тихо сказала:

      – Ты, наверное, права, Кать… Но сразу трудно… ты же знаешь…

      – А ты постепенно… Я еще потерплю, только ты начни потихоньку отвыкать, ладно?

      – Ладно… Мой руки! Пироги стынут!

      – Ну, что нового в школе? – спросила Наталья Николаевна, улыбаясь тому, как дочь жадно запихивала в себя пирог за пирогом.

      – Ма! – удивилась Кэт, роняя изо рта крошки. – Ты уже сто лет не спрашивала, как у меня дела!

      – Значит… тебе есть что мне рассказать, – смущенно ответила она.

      Кэт проглотила кусок пирога и задумалась.

      – Знаешь, ма, – наконец отозвалась она, – а рассказывать-то… и нечего… Все, как всегда. Разве что… Представляешь, наш класс собирается ставить сцены из «Евгения Онегина»! Дураки, да?

      – Почему? – удивилась Наталья Николаевна. – Я в свое время тоже читала со сцены письмо Татьяны.

      – Да ну? Ты никогда не рассказывала!

      – Так ты только что до этого доросла.

      – Ма, а зачем ты читала?

      – Странный вопрос. Все девочки обожают письмо Татьяны. А когда читают со сцены, то оно непременно предназначается тому мальчику, который нравится.

      – И у тебя был такой мальчик? – изумилась Кэт и чуть не захлебнулась чаем.

      Наталья Николаевна расхохоталась:

      – Интересно, чем же я хуже других?

      Кэт отставила в сторону чашку и очень заинтересованно спросила:

      – Ма! Ну ты прочитала… и что?

      – Что «что»?

      – Ну что он сделал, тот, которому оно предназначалось?

      – А он… просто обалдел!

      – Как это?

      – Так это! Он бросил свою… Муську Рогалеву и пригласил меня на танец после нашего концерта.

      – А потом?

      – А