День всех влюбленных. Светлана Лубенец

Она какая была? Красивая?

      – Девчонка-то? Если честно, то… не очень…

      – А чего тогда целовался?

      – Вечер такой был… теплый, какими-то цветами пахло… И вообще, все целовались, а я что, хуже других?

      – Вот я и спрашиваю, раз уж ты не хуже… тебе как? Понравилось?

      – Целоваться-то?

      – Слышь, Мишка, а ты можешь не переспрашивать, а сразу отвечать на поставленный вопрос? – рассердился Руслан.

      – А ты чего такой нервный? – продолжал уклоняться от ответа Ушаков. – Влюбился, что ли?

      – Ничего я не влюбился! – уже с раздражением ответил Шмаевский.

      – Ага! Как же! Так я тебе и поверил! Я же вижу, как ты на Ирку Ракитину пялишься!

      – Я? Пялюсь? С чего ты взял?

      – Да все знают, что ты на Ирку запал. Она сама девчонкам говорила, что ты на нее все время смотришь.

      – А ты слышал?

      – Представь, слышал! Я рядом с девчонками винегрет в столовке ел. Так Ирка и не думала меня стесняться.

      – Дура она! – на всю улицу крикнул Шмаевский.

      – Полностью с тобой солидарен! – согласился Мишка. – Только незачем так кричать. Я тебя отлично слышу.

      – Он, видите ли, слышит! – продолжал злиться Руслан. – А ты не мог этой Ирке вывалить на голову свой винегрет, чтобы она чушь-то не несла?

      – Много чести ей было бы! Я винегрет на свои кровные денежки покупал! И потом, она говорила чистую правду! Она же не врала, что ты ей в любви объяснялся или там… целовался с ней. Она говорила только, что ты на нее смотришь! А это так и есть!

      – Так я почему смотрю-то, ты знаешь?

      – Догадываюсь.

      – Ну?!!

      – Я уже говорил, что ты, скорее всего, в нее влюбился. И от друга, между прочим, глупо это скрывать!

      Шмаевский прижал Ушакова к стене дома, мимо которого они проходили, и зашипел ему в ухо:

      – Ну, Миха! Ты меня достал! Последний раз говорю тебе, что я не влюбился! Ракитина просто красивая девчонка, а на красивых всегда приятно смотреть! Разве не так?

      – Допустим. А зачем тогда ты про поцелуи интересовался?

      – А почему ты мне так и не ответил?

      Ушаков вырвался из рук Руслана, поправил сбившуюся на бок куртку и укоризненно сказал:

      – Да я-то как раз тебе все, как на духу! Если уж целовался, так сразу прямо и признался.

      – И это называется признался? Я тебя именно как друга спросил, понравилось ли тебе, а ты что? Какими-то нелепыми встречными вопросами стал отвлекать!

      – Знаешь, Руслан, если честно, то слишком много разговоров про эти поцелуи. А на самом деле… В общем, ничего хорошего. У этой Тамарки… ну… из лагеря, губы были такие… знаешь, как мыло… И, представляешь, жарища, а она, как лягушка, холодная! Бррр!

      – Ну… не все же, наверное, как лягушки…

      – Может, и не все. Но не термометр же им ставить. Это, видно, кому как повезет. Мне вот не повезло. И все-таки… – Ушаков исподлобья оглядел приятеля. – Если не Ирка Ракитина, то кто?

      – В каком смысле?

      – Ну… с кем ты собрался