Поэт и Русалка. Александр Бушков

буквально разорвано пополам.

      – Я бы на вашем месте выкинул бы эту тварь в речку поглубже, – сказал барон. – Или поработал кувалдой…

      – Мне кажется, мой юный друг прав, – сказал без выражения граф.

      – Духу недостает, – признался Грюнбаум с ноткой стыдливой беспомощности. – Как-никак, воспоминание о десятках лет, отданных… Вот и храню в шкафу, как влюбленный бережет локон возлюбленной. Так что же, господин граф, будете утверждать, что это обычная глина?

      – Пожалуй, не рискну…

      Грюнбаум повернулся к нему резко, порывисто, так что полы шлафрока разлетелись нетопырьими крыльями:

      – А теперь представьте себе настоящего Голема, рушащего все на своем пути. Уж если эта куколка в мгновение ока переломила вашу солидную дубовую трость… Или вы рассчитываете, что Гаррах ограничится тем, что поместит Голема в стеклянный шкаф и будет остаток жизни гордо демонстрировать, как особенный раритет? Это я перегорел – а наш общий знакомый Густав Гаррах все еще полон неистребимого мальчишеского желания забавляться с любой диковинной штукой, какая только попадется… Судя по лицу графа, он эти опасения разделял полностью.

      – Я, думается, состарился, – продолжал Грюнбаум. – Поскольку в глубине души жажду одного: покоя, неизменности… А это как раз и есть характерная черта старости. Можете думать что угодно о моих побудительных мотивах, но мне, право же, по-настоящему страшно, когда я представляю этого истукана на пражских улочках…

      – Кровь и гром! – воскликнул барон. – Но пушка-то его, надеюсь, остановит?

      – В конце концов, – сказал граф. – А до того… Где Голем, вам, разумеется, не известно?

      – Представления не имею.

      – А Гаррах знает те заклинания, которыми вы только что привели истуканчика в движение?

      – Конечно. Я же говорю, мы вместе этим занимались…

      – И сразу возникает множество вопросов, – сказал граф так, словно размышлял вслух. – Может ли это заклинание поднять настоящего Голема? Кто бы знал… – Он решительно встал. – Благодарю вас, Грюнбаум. Сами понимаете, в свете вышеизложенного нам нужно как можно быстрее вернуться в Прагу…

      Он вышел первым, не оглядываясь. Молодые люди заторопились за ним, все же не удержавшись от того, чтобы еще раз посмотреть на плавное, завораживающее скольжение клубка саламандр в невысоком пламени. Карета, запряженная парой сильных лошадей, стояла на прежнем месте. Уже почти совершенно стемнело, и кучер зажег оба фонаря.

      – Возможно, я крепок задним умом, – сказал граф, когда карета тронулась, – но мне сейчас кажется, что подсознательно к чему-то подобному я был готов. Ох уж этот Гаррах…

      – Вы верите насчет Голема? – спросил барон.

      – Вы знаете, верю. Случались вещи и удивительнее – ну, а в Праге, учитывая историю города, удивляться не следует вообще ничему.

      – Прохвост старый! – рявкнул барон. – Я про Гарраха. Каков тихоня!

      – Быть может, он не заслуживает таких эпитетов, – задумчиво