Еретик. Книга 3. Наталия Московских

сильнее, но тут же отлетела еще дальше.

      Рени уже не стояла у позорного столба – она словно бы повисла на путах, ноги были не в силах удержать ее в вертикальном положении без посторонней помощи. Вивьен почувствовал, что факел в его руке дрожит.

      «Как же она измучена! Как слаба», – страдальчески подумал он. На задворках разума мелькнула мысль о том, что накануне вечером он не заметил, что она находилась в таком плачевном состоянии.

      Вивьен понимал, что медлит с исполнением приговора. В толпе начался беспокойный шум. Нужно было исполнять приказ, иначе Sermo Generalis просто растянется до того момента, пока не организуют еще один костер.

      Только не костер!..

      Вивьен вгляделся в лицо Рени – лишь теперь он решился на это. Она будто почувствовала на себе его взгляд и чуть повернула голову в его сторону. Лицо ее было удивительно расслабленным и ничего не выражало, кроме усталости. Тяжелые потемневшие веки готовы были сомкнуться в любой момент, однако Рени нашла в себе силы взглянуть в глаза своему убийце.

      «Предатель», – заклеймил себя Вивьен, мучительно содрогнувшись под усталым взглядом девушки.

      – Прости меня… – одними губами произнес он.

      Рени попыталась разомкнуть уста, словно хотела что-то сказать, но не смогла. Голова ее безвольно опустилась на грудь, и тело расслабилось, будто от пережитых мук она лишилась чувств. Вивьен знал, что как только горячие языки пламени лизнут ее кожу, она пробудится, и ей придется пережить самое страшное в своей жизни, однако малодушно решил, что если и зажигать костер, то только сейчас.

      Мучительно поморщившись, он приблизился к столбу и опустил факел в несколько мест, как это обычно делали палачи. По толпе пролетели одобрительные возгласы, и послышались более воинственные выкрики. В них Вивьен уловил слова «Гори, Ведьма!» и вновь почувствовал укол боли.

      «Стервятники! Негодяи!» – вопило что-то внутри него.

      Ноги сами развернули его спиной к занявшемуся костру и повлекли прочь от помоста. Он толком не помнил, как сошел вниз, как прошел мимо стражников. Звуки толпы спасительно закрыли от него те крики, которые он так боялся услышать.

      – Отче! – окликнул стражник будто издалека. Вивьен не обернулся. Он продолжал безвольно идти прочь от этого страшного Sermo Generalis, ненавидя себя и проклиная. – Господин инквизитор!

      Он не реагировал на зов.

      Руан сделал перед глазами крутой оборот, звуки смешались в единую кашу, через которую уже невозможно было что-то различить. В последний момент Вивьен осознал, что земля стремительно приближается к нему, и попытался хоть как-то скорректировать падение. Мгновение спустя все вокруг накрыла спасительная блаженная тьма.

***

      Поначалу ворвавшийся в беспамятство внешний мир был темным. Вивьен почувствовал, что пробуждается, и попытался открыть глаза, но изображение перед ними до сих пор немного плыло. Он несколько раз моргнул, и лишь тогда сумел узнать пространство, в котором находится – это была та самая келья, в которой