Опальная принцесса. В поисках дракона. Елена Гриб

Столица у вас – Ластония, а недалеко течет река Далайна, которую прозвали Душегубкой.

      Все. На этом мои познания об окружающем мире закончились.

      Викард не настаивал на продолжении.

      Он резко отстранился, вытащил из кармана ключи.

      – Руку, леди, – рявкнул неприязненно.

      Я поспешно (хоть бы не передумал!) протянула конечность, и цепь с противным лязгом упала на пол.

      – Следуйте за мной. Полагаю, вас не смущает неприличная одежда, – скривился шаерон.

      – Полагаю, она смущает вас, – мне бы промолчать, но внезапно обретенная иллюзия свободы кружила голову.

      – Ничуть. – Таким высокомерным взглядом меня не одаривали никогда в жизни. – Ваша соотечественница ведет себя гораздо раскованнее.

      – Моя кто?.. – на миг я потеряла дар речи.

      – Девушка, которая поначалу тоже не знала, что означает «шаерон», путала города и страны, считала байку легендой и почему-то называла Эндера принцем, да еще и наследным.

      – Мы идем к ней?

      «Это она шепчет мне на ухо?!» – просилось на язык.

      Нет, мы шли не к таинственной незнакомке, а в кабинет дознавателя.

      Снова.

      Викард вдруг решил, что столь безмозглое и бесполезное существо, как я (его слова, между прочим), нет смысла пугать пыточной. Неоправданная трата времени. Разбазаривание казенных средств.

      – Жалкие куклы, – пробормотал он, кивком отправляя хромого секретаря прочь. – Развелось вас… Когда уже Ластония начнет посылать нормальных агентов, а не дешевых необразованных шлюх?

      Это был риторический вопрос, но я попыталась на него ответить. В смысле, уверила, что не являюсь ни Айрой, ни подсылом Ластонии, ни заговорщицей, ни наемным убийцей, ни…

      Грубый толчок прервал мои в высшей степени вежливые разглагольствования и отправил меня в глубокое кресло, которое дознаватель пихнул к самому столу. Передо мной появился чистый лист бумаги и неудобная шариковая ручка.

      – Пишите, леди Керейра. Если вы умеете писать.

      Я подозревала, что не умею. Очень даже вероятно, что здешним языком я владела благодаря наушнику-импланту. Понятия не имею, распространялось ли его действие и на письменность.

      – А можно ответить устно?

      – Не играйте с огнем, леди. – Викард смотрел на меня как на безвредное, но мерзкое животное. – Напишите честное признание, и вас отправят в женскую колонию обычного режима.

      – А если не напишу?! – С каждым мгновением уверенность в том, что писать по-иномирски я не смогу, крепла.

      – Послезавтра вас расстреляют.

      «Чудесно. У них есть порох», – мелькнула бестолковая мысль.

      Не раннее средневековье, и то хорошо. Плохо, что, во-первых, я не знала, как писать, и, во-вторых, не знала, что писать.

      – А эта… Девушка! Моя соотечественница! Ее же не казнили!

      Дознаватель безразлично отвернулся к окну.

      – Она не пыталась убить члена правящей династии, – сказал с насмешкой.

      – И я не пыталась!

      Шаерон зло рассмеялся.

      – То есть Эндер сам облился духами