Второе дыхание. Алла Ромашова

катались с копен сена, разрушая их и получая нагоняи от взрослых, прыгали с балок в шорах, лазали по деревьям, бегали тайком на кладбище. Падали спать без задних ног, просыпались с утра от запаха пирогов в русской печи, которые уплетали на завтрак в обе щеки, запивая густым, только что из-под коровы молоком. Летом мылись в бане по-черному, и шли потом по влажной вечерней тропинке по туману вдоль огорода, закутанные в шаль. Зимой, говорят, мылись прямо в остывшей печи.

      Помню главу семьи, уважаемую старуху, мать моего дядьки, к которому приезжали в деревню. Она уже почти не ходила, но даже она была при деле – сидела под старинными иконами в красном углу и пряла тонкую шерстяную нить из овечьей шерсти, чтобы навязать теплых носков на зиму.

      Ходили в соседнюю деревню в старый родовой дом матери, из огромных бревен, в два этажа. Дом принадлежал моему прадеду – церковному старосте, иконы стояли рядами, как иконостас. Я, маленькая, смотрела на них со страхом. Мама просила отца забрать иконы с собой. Но мой отец был непреклонен – зачем они советскому человеку? Взяли старые пуховые подушки. А я нашла дневник со стихами своего дядьки, старые фотографии бабушки и патефон. Этот патефон мы потом заводили и под Утесова танцевали во дворе. Еще вечерами вся семья собиралась перед черно-белым экраном телевизора – смотрели Черную кошку с Высоцким – первый отечественный сериал, аж на три серии, каждую из которых ждали с замиранием сердца.

      Спали на сене в сарае, просыпались с первыми лучами солнца, ласточки будили нас. Грызли кислые яблоки и несозревший крыжовник. Умывались в речке или в умывальнике, где металлический носик поднимался вручную вверх и выпускал тонкую струйку воды. Набрался таз грязной воды – вынеси во двор и вылей. И заодно принеси ведро ледяной колодезной воды.

      Какое же прекрасное детство было у меня. Настоящее, как и должно было быть. Играли мы в игрушки, которые делали своими руками: тряпичные самодельные куклы, цветочные куклы из спички и юбки-колокольчика, травинки вместо рук и львиный зев вместо головы. Воображение дорисовывало все остальное. В городе меня ждали настоящие куклы из пластмассы. Но именно деревенский простой уклад помог мне развить фантазию. Говорят, что настоящие художники, творцы в детстве были близки к природе.

      Фантазии

      Я часами могла пропадать в папиных ящиках с инструментами. Мне нравилось все: технический запах, непонятность предназначения. Вокруг ящика с инструментами строились замки моей мечты. В нем же хранилась линейка, которую чертежники использовали для быстрой прорисовки схемы: квадратики, кружки, полупроводники, какие-то непонятные мне обозначения – надо только обвести и, вуаля, схема готова. Я обожала нарисовать такую схему и вручить папе со словами: «Покажи своему начальнику. Думаю, что я совершила открытие». На следующий вечер папа приносил мне шоколад «Аленка» от благодарного начальника. А я убеждалась с каждым