Отпуск по ранению. Вячеслав Кондратьев

повторил Сашка.

      – О выполнении доложить!

      – О выполнении доложить…

      – Теперь сначала и как следует!

      – Есть, немца – в расход. О выполнении доложить.

      – Выполняйте! – Капитан отвернулся от Сашки и сел.

      – Есть выполнять. – Сашка попытался повернуться по-строевому, но не получилось, не было силы в ногах, и услышал вслед:

      – Отставить!

      Пришлось еще раз. Старался Сашка прищелкнуть каблуками, но заляпанные грязью ботинки звука не давали, и ожидал он опять "отставить", но комбат сказал только:

      – Выполняйте.

      Сказал тихо, каким-то усталым, без прежнего напора голосом.

      Когда Сашка повернулся, немец, понявший все, без Сашкиной команды пошел к выходу, тяжело топая ногами по лестнице. За ними вышел и Толик.

      – Ты чего ломался? – бросился он на Сашку. – Из-за этого гада жизни лишиться хотел? Видишь же, не в себе капитан. Такой, он все может…

      – Ладно, не суети… – Сашка неверной рукой стал выбивать искру и прижег свой чинарик. – Обещал я жизнь немцу. Понимаешь?

      – Чокнутый ты, что ли? Обещал он! Тоже мне, командующий нашелся! Кто мы с тобой? Рядовые! Наше дело телячье… Приказали – исполнил! А ты…

      – Не суети, говорю. – Сашка глубоко втянул в себя дым, даже раскашлялся и сказал немцу: – Кури тоже…

      Тот вытащил свои сигареты и, видно забыв про свою зажигалку, потянулся к Сашке прикурить дрожащей сигаретиной. И тут столкнулся Сашка с его глазами…

      Много пришлось видеть на передовой помирающих от ран ребят, и всегда поражали Сашку их глаза – посветлевшие какие-то, отрешенные, уже с того света будто бы… Умирали глаза раньше тела. Еще билось сердце, дышала грудь, а глаза… глаза уже помертвевшие. Вот и у немца сейчас такие же… Отвел Сашка взгляд, потупился.

      А капитанский ординарец, когда немец сигареты доставал, ухватил цепким взглядом часы на его руке и уже не отпускал.

      – Боишься ты, что ли? – сказал он, вскинув автомат. – Давай я.

      – Не балуй! – ударил Сашка рукой по стволу ППШ. – Горазды вы тут… Ты бы взял его наперед, а тогда…

      – Да я пошутил, – поспешил Толик.

      – Нашел чем…

      – Куда поведем фрица-то?

      – Не знаю.

      – К сараю пойдем, в сторону.

      – Погоди, дай человеку докурить.

      – Слушай, а куда ты трофей денешь? – спросил наконец Толик, не сводя взгляд с часов на руке немца.

      – Какой трофей? – не понял Сашка.

      – Часики фрицевские.

      – А, часики… Что ж, трофей законный, в бою добытый… Ротному отдам. Ему без часов нельзя, а свои разбил он намедни при обстреле.

      Толик помялся немного, потом сказал вроде небрежно:

      – Я бы тебе буханку черняшки дал… за часики-то…

      – Нет, ротному отдам.

      – Обойдется твой ротный… Махры могу пачку в придачу. Идет?

      Сашка слушал вполуха, а сам соображал, что же такого придумать? Хоть и повторил он приказание комбата, но до сих пор представить не мог, как выполнять его