О чем молчат ангелы. Бекка Фитцпатрик

«провоцируешь» еще раз. Когда ты это говоришь, твои губы выглядят так провоцирующе.

      – Мы закончили, можешь продолжать свою партию.

      Я схватила кий со стола и сунула ему в руки. Он не взял.

      – Мне не нравится сидеть с тобой за одной партой, – сказала я. – И мне не нравится работать с тобой в паре. И твоя снисходительная улыбка. – Мой подбородок задрожал. Это случается, когда я говорю неправду. Мне стало интересно, лгала ли я сейчас. И если это было так, я бы с удовольствием себя пнула. – Ты мне не нравишься, – сказала я настолько убедительно, насколько это было возможно, и снова протянула ему кий.

      – Я рад, что тренер посадил нас вместе, – ответил он. Я заметила, что слово «тренер» он произнес с иронией, но не могла найти скрытый смысл. На этот раз он взял кий.

      – Я работаю над тем, чтобы это исправить, – отрезала я.

      Патчу это показалось настолько смешным, что он широко улыбнулся. Приблизившись ко мне, он вынул что-то из моих волос до того, как я успела отступить назад.

      – Кусочек бумаги, – объяснил он и кинул его на пол.

      Когда он поднимал руку, я успела кое-то заметить на его запястье. Сначала я подумала, что это татуировка, но, приглядевшись, поняла, что это красновато-коричневое, слегка неровное родимое пятно, похожее по форме на кляксу.

      – Не самое удачное место для родимого пятна, – сказала я, немного расстроившись тому, что нас что-то объединяло. Ведь мой шрам был практически на том же месте.

      Патч непринужденно, но решительно опустил рукав до запястья.

      – Ты бы хотела, чтобы оно было в более интимном месте?

      – Я бы его вообще не хотела. – Мне показалось, что это прозвучало как-то не так, поэтому я попыталась еще раз. – Мне все равно, есть оно у тебя или нет. – И еще раз: – Мне плевать на твое родимое пятно, и точка.

      – Еще вопросы? – спросил он. – Или, может, комментарии?

      – Нет.

      – Тогда увидимся на биологии.

      Я хотела сказать, что он меня больше никогда не увидит, но не хотела второй раз за день брать свои слова обратно.

      Поздно ночью меня разбудил какой-то треск. Я лежала, уткнувшись лицом в подушку и не двигаясь, все чувства настороже. Моя мама уезжала в командировку как минимум раз в месяц, поэтому я привыкла спать одна, и мне уже несколько месяцев не чудились крадущиеся шаги за дверью спальни. По правде говоря, я никогда не чувствовала себя в одиночестве. Сразу после того как отца застрелили в Портленде, когда он покупал подарок маме на день рождения, в моей жизни появилось странное чувство присутствия. Как будто кто-то смотрел со стороны на мир, в котором я живу. Сначала меня пугало это призрачное присутствие, но ничего плохого не происходило, и мой страх ушел. Я начала думать, что в этом был какой-то высокий смысл. Может быть, это дух моего отца. Обычно эта мысль меня поддерживала, но сегодня это было не так – присутствие было леденящим.

      Чуть повернув голову, я заметила тень на полу. Я резко перевела взгляд на окно, где ярко светила луна, чтобы понять, что отбрасывало эту тень. Но там ничего не было. Я вжалась в подушку и сказала себе, что это было