Древние чары и Синдбад. Шахразада

ходил с людьми с острова Брега.

      – А ты точно отпустишь меня, если отдам тебе шкатулку? – спросил я и покрепче сжал камень.

      – До тебя мне дела нет. Давай ее сюда.

      Он потянулся к шкатулке, и тут я ударил его камнем.

      Слишком поздно Файталер вскинул руку, чтобы защититься от удара. Он, правда, сумел сохранить в целости череп, но свалился как подкошенный. Я перескочил через неподвижное тело и побежал – во второй раз за последние несколько часов искал я спасения на вересковых пустошах.

      Какой мальчишка не изучил вдоль и поперек землю своего детства?! Каждую пещерку, каждый дольмен, каждую рытвину в земле, и каждую дырку в изгородях, и весь безлюдный, зажатый скалами берег на целые мили в обе стороны. Здесь я играл и вел воображаемые войны, и здесь я смогу удирать, прятаться, ускользать. Только сегодня перед вечером я бежал, спасаясь от людей Магеррада, и вот теперь снова приходится спасаться – теперь уж от его подручных.

      Позади меня Файталер, шатаясь, поднимался на ноги. Он встал и, еще оглушенный после удара, натолкнулся на стену. Я слышал, как он ругается. Должно быть, наемник заметил меня, потому что громко заорал и бросился вдогонку.

      Нырнув в низинку, заросшую кустарником, я прополз по узкому проходу вроде туннеля, известному лишь окрестным волкам да мальчишкам, а когда штормовые облака рассыпались, словно овцы, чтобы попастись на лугах небесных, опять вышел к бухточке.

      Там стоял корабль. Команда возилась на берегу, наполняя бочки водой. Увидев, что я приближаюсь, двое моряков выхватили мечи, а третий наложил на лук стрелу; так они стояли и смотрели мне за спину, не следует ли за мной еще кто-нибудь. Судно у них было неуклюжее, плохо выкрашенное, с наклонной мачтой и одним рядом весел – ничего похожего на стройные черные корабли моего отца-негоцианта и корсара.

      Матросы с мечами, разглядев, что я совсем еще мальчишка, пришел один и опасаться им нечего, выступили вперед – теперь вид у них стал более свирепым.

      – Я желаю говорить с вашим капитаном, – сказал я.

      Они указали на приземистого, жиреющего человека в грязном красном плаще. Смуглый, с глубоко посаженными хитрыми глазами, он мне сразу не понравился, и я охотно вернулся бы к руинам, если бы не разыскивающие меня люди Магеррада.

      – Мальчишка! – пренебрежительно бросил капитан.

      – Но рослый, – заверил его один из подчиненных, – и сильный парень.

      – Куда вы плывете? – спросил я.

      – Куда ветер несет. – Он оглядел меня недружелюбно, но оценивающе.

      – Может, на Кипр? Или на Сицилию?

      Капитан посмотрел на меня с интересом – эти места были известны лишь немногим, кроме странствующих купцов или крестоносцев. Но мы, жители побережья Бретани, рождались для моря. В роду моей доброй матушки были венеты – те кельтские мореплаватели, которые вслед за своими жрецами-друидами отказались платить дань Риму и устояли перед легионами Юлия Цезаря.

      – Похоже, мальчик, ты знаешь о Кипре? – глумливо усмехнулся толстяк.

      – Может