Пассажирка с «Титаника». Наталья Солнцева

лицу прошла судорога.

      – Зря я пригласила ее на помолвку.

      – Она была в клубе, когда…

      – Была, – подтвердила несостоявшаяся невеста. – Такая пухленькая блондинка в блестящем платье. Косит под Мэрилин Монро. Она водила меня к своей гадалке, и та предсказала мне «венец безбрачия». Я дура была, молодая, наивная, без царя в голове! Не понимала, что Тоська нарочно все подстроила. Порчу на меня навела! Она всегда мне завидовала. Всегда!

      – Может, тебе к другой гадалке сходить? – робко предложила Катя.

      – Я больше к этим ведьмам ни ногой! – вскинулась Дора.

      Лавров догадался, что она нарочно пригласила завистницу на свою помолвку с Генрихом. Чтобы утереть той нос и доказать: «венец безбрачия» не действует. Она, Дора, выходит замуж вопреки всем предсказаниям и злостному колдовству, и будет счастлива.

      – Тоська замужем?

      – Нет, конечно. Не берет никто такую неотразимую секс-бомбу. Ей уже за тридцатник перевалило.

      – Как ее салон называется?

      – «Бьюти», – подсказала Катя. – Я бывала там несколько раз. Приличное место.

      – Тоська сволочь, но работать умеет, – добавила Дора.

      – Вы с Генрихом подходили к ней в клубе? – спросил Лавров.

      Дора подавленно кивнула. Она вспомнила, как сияла, хвастаясь женихом перед одинокой Тоськой. Генрих не был красавцем, но имел приятную внешность. У Тоськи глаза загорелись, ее просто скрючило от зависти.

      – Ваша бывшая подруга чем-нибудь угощала Генриха?

      – Н-нет…

      – Может, она дала ему сигарету, например?

      – Генрих не курит. Не курил…

      – Она прикасалась к нему? Подавала руку?

      – Нет. Я бы не позволила.

      – А потом, когда вечеринка была в разгаре, она к вам не приближалась?

      – Пусть бы попробовала!

      – Генрих никуда от вас не отходил? Поболтать с кем-нибудь или в туалет?

      – Я его ни на шаг от себя не отпускала… ни на шаг…

      – Вы вместе приехали в клуб?

      – Да, конечно. Мы в тот день не расставались. Генрих провел у меня ночь, потом мы прошлись по магазинам… пообедали в ресторане и вернулись домой собираться. Мне нужно было сделать прическу, маникюр. Я вызвала мастера на дом.

      Дора хотела бы заплакать, но не могла. Ее голос дрожал, но глаза оставались сухими. Если кто-то мог незаметно подсыпать Генриху в еду или питье отраву, то только сама невеста. Мало ли чем Генрих прогневил ее. Она столько времени мечтала о замужестве и вдруг узнала о том, что у него есть любовница и он всего лишь охотится за ее деньгами.

      Лавров прогнал от себя эту мысль. Дора не стала бы выставлять свое преступление напоказ. Она не глупа, хотя и кажется недалекой.

      – Дайте мне телефон, – попросил он. – Я позвоню вам, если что-нибудь узнаю.

      – О чем?

      – У Генриха могла произойти ссора с кем-то из гостей, ему могли позвонить и сообщить нечто такое, после чего у него схватило сердце.

      – Он ни с кем не ссорился, а его телефон был выключен.

      Роман подумал