Незримое, или Тайная жизнь Кэт Морли. Кэтрин Уэбб

бараньими отбивными. За окном сгущается вечер; сменив птиц, летучие мыши кружат над лужайкой. Кэт прислуживает: переходит от одного конца стола к другому с суповой миской, затем с блюдом мяса, затем – овощей. В Лондоне она обычно была безмолвной и невидимой, за столом присутствие слуг не замечалось. Но когда она кладет что-нибудь на тарелку Эстер, та улыбается и мягко благодарит. Кэт поначалу вздрагивала при этом и не знала, как себя вести. Теперь она каждый раз тихо бормочет: «Мадам», и голос ее шелестит, будто эхо Эстер. Альберт словно ничего не замечает, он ест с рассеянным, отстраненным видом, лишь время от времени хмурясь, улыбаясь или недоверчиво приподнимая бровь. Он поглощен какими-то своими мыслями, а Эстер смотрит на него с обожанием, ловя отражение этих мыслей на его лице.

      – Какая тема вечерней лекции, милый? – спрашивает Эстер, когда Кэт отходит. – Альберт? – зовет она, потому что он не отвечает.

      – Прошу прощения, дорогая?

      – Сегодняшняя лекция. Я спросила, о чем она будет.

      В Ньюбери раз или два в неделю читают лекции, и Альберт старается их не пропускать, в особенности если они касаются вопросов философии, биологии или религии.

      – Э… должна быть очень интересная лекция. Называется «Духи природы и их место в религии мудрости». Лектор – восходящая звезда в теософических кругах, кажется Дюрран. Он из Рединга, если я правильно помню.

      – Духи природы? Что бы это значило? – говорит озадаченная Эстер. Она не спрашивает, что такое «теософические», поскольку боится, что не сможет правильно повторить слово.

      – А вот именно это, дорогая Этти, я и собираюсь выяснить, – говорит Альберт.

      – Он что, имеет в виду домовых? – Она негромко смеется, но тут же умолкает, потому что Альберт слегка хмурится.

      – Не стоит смеяться над тем, чего мы не понимаем, Этти. Разве существа из детских сказок и мифов не имеют прототипов в реальности?

      – Да, конечно, я не хотела…

      – В конце концов, все мы знаем, что у человека имеется душа. А что есть призраки, как не лишенные тела человеческие души? Никто же не будет, в самом деле, спорить с многочисленными доказательствами их существования?

      – Конечно, Берти, – соглашается Эстер.

      – Существует гипотеза, что и у растений есть своего рода духи-хранители, которые заботятся о них, направляют их рост, следят за размножением, – продолжает Альберт.

      – Конечно, я понимаю, – говорит Эстер, теперь уже совершенно серьезно.

      Они на мгновение умолкают, слышно только, как они жуют и как звякают вилки.

      – Ты идешь к миссис Эвери играть в бридж? В котором часу мне тебя ждать? – спрашивает Альберт через какое-то время.

      – О, думаю, я вернусь раньше тебя, милый. Мы будем играть самое позднее до десяти, – поспешно отвечает Эстер, зная, что Альберт не одобряет игру в бридж, и желая как можно быстрее закрыть эту тему.

      – Миссис Данторп тоже придет? – спокойно спрашивает Альберт и неодобрительно поднимает бровь, что всегда огорчает Эстер.

      – Я… я не знаю, Альберт. Сомневаюсь. В прошлый раз ее не было…

      – Она