Любовь без репетиции. Тина Ребер

мне не терпится увидеть ее реакцию. – Райан с гордостью посмотрел на меня.

      К счастью, она успела задать лишь один вопрос – мы уже перешли к следующему микрофону.

      Продвигаясь сквозь строй репортеров, я со всей очевидностью поняла, из-за чего сходил с ума Райан. Остановка, поза, улыбка, поворот, взгляд, интервью, подпись – все это под какофонию возбужденных воплей многотысячной восторженной толпы.

      Наблюдать за общением Райана с фанатами было и любопытно, и страшно. К нему то и дело тянулись чьи-то руки, и я начинала бояться за его безопасность. Передышка пришлась как нельзя кстати. Два бугая-телохранителя отвели меня к семейству Райана, где можно было подождать, когда он закончит раздавать интервью и позировать. VIP-зона, в которой я постаралась сойти за свою, когда мимо прошло несколько весьма известных людей, казалась спокойным местом. Мне удалось встретить там и знакомых – Кэла Рейнольдса и его жену Келли Гаел. Я была несказанно рада, что они пришли поддержать Райана на премьере. Когда мы беседовали, ко мне приблизилась со вкусом одетая женщина с прямыми каштановыми волосами до плеч. На вид ей было за сорок, очень подтянутая, но внешность в Лос-Анджелесе обманчива, и подлинный возраст не угадать. Я в жизни не видела таких румяных щек и очаровательной улыбки.

      – Привет! Прошу прощения! Вы, должно быть, Тарин? – спросила она.

      – Да! Здравствуйте! – отозвалась я с не меньшим энтузиазмом.

      Она протянула руку:

      – Я Анна. Анна Гарретт – одна из исполнительных продюсеров фильма. Немного утомительно, правда?

      – Да! Несомненно! – подхватила я, озираясь. – Но в то же время зрелищно и красочно.

      – Я много слышала о вас. Приятно наконец познакомиться. О, а мужа моего вы, кажется, уже знаете? – осведомилась она с отчетливым британским акцентом.

      Я испытала легкий укол паники, боясь по неведению наломать дров. Она вцепилась в чей-то пиджак, и, когда мужчина обернулся, я мгновенно узнала его. Это был единственный режиссер, знакомый мне лично.

      – Ну да! Разумеется. Мистер Фоллвейлер. Очень рада снова увидеться!

      – Моя дорогая Тарин! – Джонатан Фоллвейлер просиял и неуклюже обнял меня. – Вот здорово! Как дела? Все хорошо, надеюсь?

      Я быстро кивнула.

      – Ты просто блистательна, – сделал он комплимент, искренне мной восхищенный.

      – Да вы и сами сногсшибательны, сэр, – ответила я.

      Ему очень шли сапфирового цвета галстук и носовой платок.

      – Сэр? Нет, Тарин, прошу называть меня Джонатаном. Ну, как идут дела у нашего мальчика? – спросил он, вытягивая шею в сторону Райана.

      – Великолепно. – Это был самый благоприятный отзыв, какой я могла дать с учетом недавних обстоятельств. – И ему не терпится вернуться к работе.

      «И очутиться подальше от этого психоза».

      – Отлично! Мне тоже, – признался он с едва заметной улыбкой. – Ты летишь с Райаном в Ванкувер?

      – Да. Как только вернемся с европейской пресс-тусовки.

      Джонатан сердечно улыбнулся:

      – Прекрасная