Любовь без репетиции. Тина Ребер

не позорная тайна, Тарин. И никогда ею не была.

      – Ты стыдишься меня?

      Он побледнел, как от пощечины.

      – Конечно нет! Как ты можешь так говорить?

      – Ты отрицал нашу помолвку на всех интервью и во всех программах. Я не понимаю почему – разве что Марла велела. Так что же мне думать? Прости, но ничего другого в голову не приходит.

      – И что я, по-твоему, должен делать, черт побери?! – рыкнул он, ударяя по бедрам.

      Я выдержала его взгляд, боясь, что он заподозрит меня хотя бы в мизерной попытке устроить ссору.

      – Я люблю тебя – всем сердцем. Я хочу быть твоей женой, твоим партнером. Хочу быть рядом во всех твоих переделках. Но я не знаю, как себя вести и какая мне отводится роль. Помоги разобраться, Райан. Помоги найти мое место во всей этой истории.

      Райан выдохнул, явно раздосадованный:

      – Тар, ты же видишь, что творится! Все эти несносные папарацци, гребаные таблоиды. Они отбирают у меня все! Все, что для меня свято! Как по-твоему, почему наша частная жизнь не может оставаться частной? Если я отдам им это, что у меня останется? Ничего.

      Я совершенно растерялась, но за смятением последовал гнев.

      – Может быть, мне и вовсе лучше сидеть здесь? Тогда я останусь частным делом, – пробормотала я, обращаясь к кафельному полу.

      – Нет. Даже не думай!

      Какое-то время я изучала свои кружева, а потом посмотрела ему прямо в глаза, умоляя о ясности.

      – Ответь только на один вопрос. Почему ты так поступил? Если ты не хочешь признать нашу помолвку, если это должно быть какой-то тайной за семью печатями, то зачем ты сделал мне предложение публично?

      – Ты не понимаешь.

      Коротко фыркнув, Райан встал, обошел меня и направился к двери.

      «Прекрасно! Как и все мои прежние. Проще свалить, когда разговор приобретает хоть малую остроту. Только так и не иначе. Уйти».

      – Ты прав. Не понимаю.

      Райан остановился на пороге и, к моему удивлению, буквально вцепился обеими руками в косяки. На миг он понурил голову.

      – Я промолчал у Джимми Коллинза, потому что эта скотина нуждалась в моем признании ради рейтингов. – Он развернулся и зашагал вдоль ванны – от душевой, выложенной ноздреватой плиткой под песчаник, до двери и снова обратно. – Тар, интимные подробности нашей личной жизни не подлежат публичному обсуждению. И я не позволю, чтобы кто-то на них наживался. Это наша жизнь и только наше дело.

      Я быстро втянула воздух, когда он замер передо мной.

      – Я занимаюсь кино. Этим я зарабатываю на хлеб. Если я иду на ток-шоу, то делаю это для разговора о моей работе и рекламы фильма. Там незачем выбалтывать секреты о нашей личной жизни.

      – Но едва ли не вся твоя жизнь открыта для публики. Я всегда считала, что это радость, когда люди собираются пожениться.

      Его жесткий взгляд смягчился, когда он взял мою левую руку в свои.

      – Так оно и есть, это радость. Ты для меня все, Тарин, и никакой не секрет. – Ладонь Райана скользнула по моей щеке, касаясь далеко не только кожи. – Я просто не хочу вещать всему миру на ток-шоу о том, что