Любовь без репетиции. Тина Ребер

Мэри закатила мне оплеуху, едва я устроила истерику. Должно быть, я всем им казалась блаженной дурой.

      Я не могла остановить поток нахлынувших воспоминаний. Они захлестнули меня.

      Я уставилась на пустую белую скатерть. «Как близко я подступила к тому, чтобы разрушить эту связь – фактически убить! Что ж, больше это не повторится. Райан всегда был искренним и верным. Он обожает меня и нужен мне больше, чем воздух».

      – Тарин?

      Я вздрогнула: кто-то тронул меня за плечо. Позади стояла Триш. Ее золотистые волосы были притиснуты солнцезащитными очками, сидевшими на макушке.

      – Дамы, вы готовы? – осведомилась она.

      Я улыбнулась, кивнула и взяла сумочку. К входу подъехал большой «шевроле субурбан», и все дамы погрузились в него. Через двадцать минут мы прибыли в «зал множества платьев». Так, во всяком случае, назвала это место Мэри. Совершенно справедливо.

      – Волшебный день, – вздохнула Триш, поедая глазами сверкающее бордовое платье от «Прада».

      Я отделилась от остальных, чтобы сопровождать ее по торговым рядам.

      – Спорим, здесь тебе лучше, чем в офисе, – заметила я, заключив, что шопинг приятен ей куда больше работы.

      – Не то слово, – облегченно выдохнула Триш. – Особенно после того, как она ступила на тропу войны.

      Я чуть нахмурилась, сочувствуя людям, которым приходилось постоянно общаться с Марлой.

      – Я все-таки не понимаю, с чего она так рассвирепела, – пробормотала я.

      – Зато я понимаю. – Триш полезла за своим мобильником, который только что бипнул. – Она узнала на этой таблоидной помойке, что ее клиент номер один помолвлен. Радуйся, что тебя при этом не было. Она совершенно слетела с катушек.

      – Мне уже ясно, что она терпеть меня не может, – буркнула я. – И сей малоизвестный факт возлагает на Райана стопудовую ношу.

      – Не обольщайся, ты не одна такая. Она ненавидит всех, – буднично отозвалась Триш, нажимая на телефонные кнопки. – Я у нее семь лет и до сих пор ей не нравлюсь.

      Я повернула ценник на кремовом платье.

      – Короче, мне не по душе то, как она говорила с ним утром. Орала, как на ребенка. Меня так и подмывало врезать ей как следует.

      – Хорошо бы, – поддакнула Триш еле слышно.

      – Тоже, значит, ее ненавидишь? – шутливо спросила я, переходя с ней к следующему ряду платьев.

      Триш издала неловкий смешок:

      – Бывают дни хуже прочих. Увы, в этом городе нелегко сорвать куш. Поэтому так много актеров работают официантами. А пиар? Если не числишься в солидной фирме, будешь голодать. Поскольку я люблю поесть, мне пришлось научиться помалкивать и делать, что скажут.

      Утренняя травля продолжала меня донимать.

      – Серьезно, Триш, неужели так плохо, что люди знают о нашей помолвке?

      Она помедлила.

      – Ну… Это его личное дело, но оно стало всеобщим достоянием. – Триш придвинулась ближе. – Он правда залез на стол, когда делал предложение?

      Я глупо улыбнулась