Академия четырех стихий. Часть I. Кира Тигрис

нервно кусая и без того кровоточащую губу, – она… такая страшная!

      – Ты тоже классно выглядишь! – огрызнулась Рита.

      Пока я нагло ее рассматривал, девчонка успела подойти ко мне почти вплотную, достала из кармана своего необъятного плаща небольшой клочок светлой материи сомнительной чистоты и наклонилась ко мне:

      – Ну и фингал у тебя! И губа тоже. Закрой глаза.

      С этими словами она коснулась своим лоскутком моего лба.

      – Эй! Ты чего себе позволяешь? – вскрикнул я, – убери свою грязную тряпку! Инфекцию занесешь! Ай!

      Я, как мог, пытался отбиться руками, громко возмущаясь. Но она не слушала, а быстро и ловко, словно занималась этим каждое утро, сантиметр за сантиметром протирала мое лицо. Светлая материя быстро краснела, пропитываясь свежей кровью. Я, все-еще беспомощно пытаясь отбиться от атак нападавшей, нечаянно схватился за полу ее мокрого плаща. Старая материя, жалобно треща, разъехалась по шву, и он темной грудой свалился на пол.

      Обалдеть! Я мигом забыл и про свое лицо, и про ее тряпку, и даже про сегодняшнюю драку. За плечами неприметной школьницы… сияла пара ослепительно-белых, словно сделанных их чистого света, ангельских крыла.

      – Вау! – застыл я, глупо улыбаясь и щурясь от их яркости, – они настоящие?

      – Ты их не видел! – отрезала Рита, подняла с пола свой плащ и принялась его быстро натягивать, чтобы спрятать крылья, – ясно? Тебе все равно никто не поверит!

      – А ты умеешь летать? – спросил я, облизывая сухие губы и совершенно не замечая, что они больше не кровоточат, – а если снимешь футболку, они отвалятся?

      Естественно, что в тот момент я посчитал «ее крылья» такой же люминесцентной халтурой, как и светящиеся в темноте глаза. И до чего только не дошел технологический прогресс!

      – Скорее ты сам развалишься! – передразнила она, оглядев меня с головы до ног оценивающим взглядом, – где еще болит? Ребра не сломаны?

      – Что? У кого? – переспросил я и принялся себя оглядывать, а затем машинально ощупал лицо, – ты… что сделала? Как?

      Я был как новенький: ни фингала под глазом, ни разбитой губы. Она просто их «стерла» своим лоскутком, будто пыль со стола. Невероятно!

      – Эй! Как ты это сделала? – потребовал я, подскочив на месте, – твоя чудо-тряпка! Это что, сверхновая разработка мировых ученых?

      Девчонка тяжело вздохнула, ее зеленые глаза смотрели на меня с недоумением и жалостью, как на глупого щенка.

      – Это ловкость рук, – улыбнулась она, – и немного магии. Ты ведь веришь в чудеса, Ник?

      – Какая еще магия? – возмутился я, едва не переходя на крик, – я что, похож на идиота? Какие чудеса? Они закончились, так и не начавшись! – я устало прислонился спиной к стене и опустил глаза в пол, – знаешь, мой отец пропал в море. И сначала я ждал, как болван, верил, бегал к пристани каждый час. Однажды даже ночевал…

      – А почему сейчас ты смирился? – тихо спросила она, – что изменилось?

      – Ничего! – горько улыбнулся я, – просто прошло два года!

      – А