На веки вечные. Свидание с привкусом разлуки. Александр Звягинцев

очередную дверь, заглянул в небольшое помещение и невольно отшатнулся.

      Посреди комнаты стоял стол, накрытый белой скатертью. Прямо на скатерти лежал покойник в черной парадной форме эсэсовского офицера. Его начищенные сапоги сияли мертвенным блеском.

      – Не трогай, – предупредил Ребров, заглядывая в комнату через плечо Карповича. – Может быть заминирован. Уж больно хорош…

      Они осторожно обошли труп.

      – Пулевое отверстие в виске, – заметил Карпович.

      – Вижу. Черт его знает, кто это, но точно не Гитлер… Давай отметь дверь, потом предупредим саперов.

      – Да уж, помирать после войны никому неохота, – пробормотал Карпович, рисуя на двери мелом огромный крест.

      – Когда же нас с тобой домой отпустят, а? – уже в который раз спросил Карпович, отбрасывая ногой в сторону валявшийся по полу парадный френч какого-то фашистского бонзы. – Неужели пока всех Гиммлеров не переловим, будем тут торчать?

      – Ты же сам всю войну мечтал до них добраться…

      – Мечтал, а теперь что-то домой потянуло. Да как!

      Карпович вдруг оживился:

      – Слушай, а что бы ты с ним сделал, если бы мы его нашли? Представляешь – открываем вот эту дверь – а там Гитлер сидит… Живой. Собственный персоной! Вот что бы ты с ним сделал, а? Только честно!

      – Вот найдем – увидишь, – отмахнулся Ребров. – Давай открывай.

      Карпович привычным ударом ноги распахнул очередную дверь, и в свете лучей фонариков они увидели сидящего на полу мужчину в немецкой форме. Он закрывал лицо руками от слепящих лучей.

      – Руки вверх! – свирепо проорал Карпович, наставив на немца автомат.

      Тот, не вставая, послушно поднял руки. Видно было, как его колотит от страха. Потом он неуклюже встал на четвереньки, а затем на колени. И застыл так – на коленях с поднятыми руками.

      – Не стреляйте! Я без оружия. Только не стреляйте!

      Ребров быстро оглядел комнату и невольно поморщился.

      – Ну и дух тут у тебя! Давно тут сидишь?

      – Не знаю, несколько дней…

      – Миш, веди его в другую комнату, пока мы тут не задохнулись…

      Заведя немца в комнату, где сохранилось несколько стульев и стол, Карпович усадил немца на стул посреди комнаты. Сам сел по-начальственному за стол, смахнул с него брезгливо на пол бумаги и какие-то фотографии, положил перед собой автомат и тяжело уставился на пленного. Ребров скромно пристроился на стуле у двери. В их действиях чувствовалась четкая слаженность, за которой были уже десятки допросов, которые они провели вместе.

      – Ты кто? – грубо спросил Карпович.

      – Рядовой Иохим Фиш, господин офицер.

      – Где служил?

      – Бегляйткоммандо СС «Адольф Гитлер»…

      Карпович и Ребров многозначительно переглянулись.

      – Значит, ты был телохранителем Гитлера? – уточнил Ребров.

      Фиш повернулся к нему. На его заросшем щетиной, грязном лице