Стихотворения. Николай Некрасов

начал, о которых напоминал поэту гражданин в стихах, открывающих поэтический сборник 1856 года:

      Не верь, чтоб вовсе пали люди;

      Не умер Бог в душе людей…

      На этой нравственной основе как раз и зарождается и утверждается в лирике Некрасова „поэтическое многоголосье“, в котором, по определению Н. Н. Скатова, заключена „некая идеальная модель общения: каждый по себе, но и все вместе“. „Все вместе“ там, где всех объединяет „Бог в душе людей“, где оживают духовные ценности, являющие существо народной правды – „истину народную и истину в народе“. Присутствие или замутненность в героях Некрасова этой высшей правды определяет границы, формы и масштабы „слияния с народом“, „поэтического многоголосья“. Оно торжествует там, где в народе открывается Бог, где дышит православно-христианская духовность. Так случается, например, в более позднем стихотворении Некрасова „Орина, мать солдатская“(1863):

      Не любил, сударь, рассказывать

      Он про жизнь свою военную,

      Грех мирянам-то показывать

      Душу – Богу обреченную!

      Немота перед кончиною

      Подобает христианину.

      Знает Бог, какие тягости

      Сокрушили силу Ванину!

      Святоотеческая мудрость – „молчание есть тайна будущего века, а слово – орудие этого мира“ – открывается в самом характере русского крестьянина. Содержание стихотворения далеко не сводится к обличению николаевской солдатчины. Не случайно и о тяготах ее говорится так сдержанно и так мало: доминирующий мотив произведения – красота православно-верующей души, проявляющаяся наиболее ярко и значительно в минуты скорби, в ситуации смертного испытания. Православный человек умирает удивительно, ибо в роковой час, на пограничье жизни и смерти, он думает не о себе, не о своих болях и печалях, а всей душой отдается заботе о родных и близких, оставляемых им на этой земле:

      Никого не осуждаючи,

      Он одни слова утешные

      Говорил мне умираючи.

      Потому-то и голос автора органически „присваивает себе“ голос героини. В ответ на слова Орины —

      И погас он, словно свеченька

      Восковая, предыконная, —

      слышится родственное Орине, но авторское по принадлежности разрешение:

      Мало слов, а горя реченька.

      Горя реченька бездонная!..

      „В последнем-то двустрочии, – замечает Н. Н. Скатов, – вроде бы даже графически отделенном, автор и героиня прямо слились вместе – в один голос допели и доплакали“.

      Но иногда, как в стихотворении „Школьник“ например, налицо не полное слияние, а лишь авторское соприкосновение с „голосами“ изображаемых героев. А порой бывает и авторская отстраненность, когда голос героя звучит в форме так называемой „ролевой лирики“ – „В дороге“, „В деревне“ и др.

      Во втором разделе поэтического сборника Некрасов выступает как самобытный сатирический поэт. В чем заключается его своеобразие? У предшественников Некрасова сатира была по преимуществу карающей. Пушкин видел в ней „витийства грозный